Услышав движение за своей спиной, он встрепенулся, направив на меня оружие.

Подняв руки в жесте безоружности, я запрыгнула на бак и села рядом.

– Кто на вышке? – направив взгляд в сторону восходящего за вышкой солнца, спросила я.

– Кэрол.

– Почему не спишь?

– Не спится.

Я кивнула в знак солидарности, оглядывая еле как очищенную от ходячих территорию, которая была испорчена вытоптанной травой и кучей жженых трупов.

– Как ты думаешь, почему это происходит? – Карл прищурился, от светящего в глаза появляющегося из-за горизонта солнца, во взгляде его было и ожидание и уверенность: он сам для себя четко определил ответ на этот вопрос, а теперь ждал мнения от меня.

– Ты имеешь в виду войну?

Мальчик кивнул в ответ.

– Потому что мы не готовы, - четко ответила я. – Мы пока не способны идти по этому миру смело. У нас нет стержня, нет иерархии. Мы семья – это хорошо, но я явный приверженец автократии. Я не говорю о том, что хотела бы быть во главе, я могла бы подчиняться, если бы лидер был этого достоин.

Возможно, я сморозила лишку, но Карл одобрительно кивнул в ответ. А затем потребовал продолжения.

– Нас должны бояться. Это конечно риск привлечь к себе особо чокнутые группы, которые захотят померяться с нами силами. Но большую часть выживших страх перед нами будет отгонять. Тем самым мы обеспечим себе безопасность.

– Представляешь, по всему миру выживших пробежит о нас слава, как о самой грозной группе, - засмеялся мальчишка.

– Главное в своей грозности не забывать о справедливости, - в ответ на смех серьезно сказала я.

Карл явно поддался этому строгому взгляду и послушно кивнул, соглашаясь.

– А что думаешь ты?

– Ну…я согласен с тобой…

Для меня это конечно был не ответ, но я промолчала, по причине собственной лени и усталости: мне даже не хотелось шевелить губами, чтобы требовать от него разъяснений.

– Нам просто нужен стержень… - лишь прошептала я.

– Утречко доброе! – ироничная интонация; мы с Карлом буквально подпрыгиваем на месте, совершенно бесшумно подкрался охотник, застав нас врасплох.
– Новинки в мире моды обсуждаете? – хмыкнул он.

– Конечно. Я присмотрела себе новые туфли, - выжав секундную улыбку, сказала я.

Диксон был полностью укомплектован к лесной работе, а его взгляд был направлен в сторону леса. Узрев мой интерес, который явно было сложно заметить под увесистым покрывалом моей усталости, и он скорее был похож на чувство долга, мужчина обратился ко мне:

– Ты со мной?

Я кратко кивнула и спрыгнула с бака:

– Сейчас только оружие возьму.

Я давно променяла свой самопальный лук на огнестрельное оружие. И теперь именно оно было со мной в лесу. Наверное, это жест порыва к самостоятельности, дабы во всем не подражать напарнику с арбалетом.

Когда я вернулась из блока, готовая к охоте, Дэрил был уже за воротами и медленно двигался в сторону леса. Первое, что я сделала, это оглядела все вокруг, только ступив за территорию тюрьмы. Во мне живо ещё было параноидальное чувство вечной слежки.

– Тут чисто, - заявил мне Диксон, будто стараясь успокоить.

– Когда я уже себя начну чувствовать охотником, а не жертвой в этом мире, - с тяжелым вздохом, прошептала я.

– Когда окончательно потеряешь рассудок.

Я взглянула на него с нескрываемой заинтересованностью: он заговорил достаточно непривычным мне образом. Он редко делился со мной какими-то такими мыслями, философскими, как их ещё называют…

– Мы живы, пока у нас есть наш страх. Здравый страх – наш толчок к самосохранению и оптимальной осторожности.

– Согласна, - кивнула я.

– Ты что-то втирала Карлу про вселение страха в других…

– Да. Я действительно считаю, что иметь репутацию опасной группы сейчас важно. Оставаться справедливыми, здравомыслящими, но быть опасными, теми, с кем заведомо связываться не стоит.

– По мне так лучше жить так, чтобы о тебе никто не знал.

– По-своему хорошая идея.

– Но тебе ведь хочется славы, верно?

– Мне? – с недоумением спросила я, слегка приподняв плечи в удивлении.

– Ну да, твои амбиции говорят сами за себя: ты постоянно строишь грандиозные планы, сверкаешь интеллектом, ставишь перед собой какие-то завоевательские цели, - перечислял Диксон, слегка сдвинув брови к переносице.

– Ты хотел сказать, я выпендрежница, - закончила за него я.

– Да!

– Тебя, наверное, бесит эта моя черта, - засмеялась я.

– Меня много что в тебе бесит, - отрезал Диксон. – Но правда есть одна – идеальнее напарника для меня нет.

Услышав сию истину, моя душа засветилась всеми цветами радуги, а лицо наполнилось необъятной гордостью.