Шатенка видит дом и, собираясь с силами, прибавляет скорость. Девушка поворачивает и не слишком удобно паркуется. Она врезается в дерево, и капот машины сминается. Плевать. Елена ставит автомобиль на ручник, извлекает ключ, кидает его на соседнее сиденье и выходит из салона. Гилберт выскакивает и направляется к дому. Она замечает искусственное озеро и то, что от кукурузного поля не осталось и следа. Да и дом отремонтирован…

Плевать. Девушка хватается за ручку. Но дверь заперта. Гилберт стучится.

– Открой! – кричит она во все горло. – Я знаю, что ты там! Открой гребанную дверь, мать твою, – на последней фразе Гилберт с силой ударила по двери. Послышались шаги, а потом дверь отворилась. Елена узнала эту девушку, которая хмыкнула и, пройдя мимо, направилась в сторону озера.

– Он на втором этаже, – не оборачиваясь, промолвила незнакомка.

Майклсон разулась и влетела в дом. Вся обстановка поменяна. Девушка стремительно мчится наверх. Первая дверь – никого. Вторая – никого. Третья дверь! Шатенка замирает на входе, закрывая рот ладошкой. Слезы снова покатились по ее щекам.

Деймон приподнялся и перевел взгляд на вошедшую. Один глаз сильно отек и был какого-то фиолетов-лилового цвета. Нос сломан, на скулах – синяки, да и царапин слишком много. Девушка медленно подошла и села на край кровати. Она потянулась к его руке, но тут же одернула себя. Девушка подняла взгляд и посмотрела на избитого Деймона. Он всегда был таким сильным и непобедимым. А сейчас?

Елена подсела ближе и аккуратно коснулась его руки. Это касание растопило последний лед на сердце цыганки. Девушка не выдержала и дала волю эмоциям. Шатенка приблизилась и обняла его за плечи, сильно прижавшись.

Пожатие такое крепкое, словно его и не били. Запах… Родные касания. Как же она отвыкла от этого! Как же хотела снова испытать, вновь познать весь спектр чувств. Ну, зачем он появляется в ее жизни? Зачем она появляется в его жизни?

– Прости! – девушка отстраняется, но крепко держит его руку в своей. – Пожалуйста, прости меня за все те слова, за мое поведение… Ты был прав! Мною руководила обида… Я была слишком глупа, чтобы понять истинность твоих намерений… Не знаю, зачем ты вернулся снова. И не хочу знать. Хочу просто, чтобы ты прос…

Он коснулся ее лица, и девушка замерла. Это касание, как покалывание тока, как реанимация… Девушка положила свою руку поверх его руки. Дикая боль, напоминающая резкий удар ножа в спину! Дикая боль, – а затем освобождение. Гилберт берет руку мужчину и целует, закрывая глаза. Ее слезы остаются на его ладони.

– Это ты меня прости… Я не должен был так с тобой поступать.

Девушка сжимает его руку и целует. Она закрывает глаза, а это касание сводит их обоих с ума. Деймон понимает, что чувства в ее сердце еще тлеют, что они еще не погасли… Или ему просто так кажется.

Деймон убирает руку, и девушка, открывая глаза, словно выходит из коматозного состояния. Она устремляет безумный взгляд на мужчину, который избит и истерзан из-за каких-то ублюдков. Елена вытирает слезы и касается лица мужчины. Тот даже не дергается, хоть и лицо очень болит. Шатенка хватается за его руку, касается шрамов. Под пальцами чувствуется огрубевшая кожа и запекшаяся кровь.

– Елена, послушай, – он садится рядом и берет ее руки в свои. Елена, словно послушный ребенок, переводит взгляд на мужчину и внимательно смотрит, – ты… не злись за вчерашнее и вообще… Я отказался от финансирования кино, в котором ты собираешься сниматься. Я нашел вам другого продюсера. Так будет лучше… Я вижу, что ты любишь его, и я не хочу заново рушить твою жизнь… Просто, – он подсел ближе. Елена стала дышать чаще, то ли от волнения, то ли от страха за Деймона, – хотел встретиться и повел себя как мудак и своло…

– Я скучала, – произнесла она и, придавшись к мужчине, крепко обняла его.

– Я тоже скучал, Елена… По началу ломало очень сильно.

– А потом?

– Возненавидел тебя… Я так хотел сделать тебе больно, так хотел, чтобы ты прочувствовала тоже, что и я… Прости.

– И ты меня, – девушка поцеловала его в щеку и снова прижалась к нему, как тогда, когда Клаус избил ее.

Наверное, сила проявляется в умении прощать, в умении, – невзирая на прошлое, – вот так сесть, выговориться, извиниться и извинить. И их совместное общение способствовало не только переживанию проблем совместно, но и духовному росту. Прежняя желчь испарилась, яд был уничтожен противоядием, вакциной, а разговор после тех обстоятельств, взаимное прощение и умение выслушать друг друга уничтожило камень на душе.

Деймон взял ее руку и, обняв крепко, тихо произнес:

– Помнишь, ты вверила мне свою независимость?

– Да. Она до сих пор в твоих руках, – без колебаний ответила она.

– Тогда ответь мне честно: он больше не бил тебя?

– Нет… Нет. Я весь мир с ним увидела, – Елена выпрямилась и, опустив взгляд, произнесла: – Я люблю его и он любит меня…

– Я знаю. Поэтому он и сделал это… Я бы сам так же поступил.

Гилберт медленно отстранилась и устремила взор на мужчину. Она начинала понимать, кто и зачем избил Сальваторе. Больше было некому. Девушка не верила, но знала, что Деймон не лжет. Шатенка выдернула свою руку из руки мужчины и медленно поднялась. Она зарылась руками в волосы, стараясь сфокусировать свои мысли. И картинка восстанавливалась, а туманное становилось ясным. Цыганка обернулась и устремила взор испуганных глаз на уставшего Деймона.