Анаэль, растерявшись, стояла, прижав письмо к груди. Но когда поняла, что просто глазеет на рыцаря, то покивала головой.

– А теперь возвращайся к себе в комнату, - приказал рыцарь. Если бы эльфка не была смущена и растеряна, то обиделась бы от такого тона.
– Ты ведь не хочешь неприятностей?

Ричард II

На площади стояло много людей. Все, кто мог прийти, собрался в этот облачный день около крыльца королевского дворца. Рыцари, придворные слуги, приближенные королевской семьи, простолюдины, нелюди - все собрались, чтобы проститься с Хэммингсом Даном. С неба шел мелкий дождь вперемешку со снегом, и принцесса Рейс твердила, что небо плачет вместе с ними.

И только после полудня начали ритуал. Долгом Преподобного было проводить Хэммингса в последний путь, хоть все уже знали, что он давно вместе с их обожествленным королем. Но проводы - обязательный обряд перед вношением тела в крипту, иначе не упокоенная душа могла вернуться в смертный мир и мстить. Без разбора кому: близким или своим обидчикам.

Ричард стоял около гроба. Холодное тело его сына, одетое в дорогие погребенные одежды, лежало в дорогой коробке. Его лицо было бледным, губы совсем посинели, а лицо успело высохнуть. Они не могли похоронить его раньше - таковы обычаи.

Азура уже неделю не была похожа на саму себя. Почти не выходила из зала для рисования, никого туда не пускала и редко появлялась на семейных ужинах. От бессонных ночей под ее глазами появились синие круги, и это делало ее больше похожей на забитую бабу из тараканьих кварталов, чем на королеву севера. А если женщина с кем-то общалась, то хамила и постоянно покидала место встречи. Ричард понимал ее, ей нужно было время, что бы прийти в себя после потери первенца.

Еще и к самым похоронам, к такому личному трауру, пожаловали гости с юга. Делать было нечего, пришлось устраивать пиры, продолжать готовиться к турниру в честь дня рождения кронпринца и постепенно собирать силы для нападения на Клиффорд.

Старшая дочь Ликориса хоть и не знала Хэммингса, но с полными глазами печали смотрела на костер и тело. В отличие от нее, младшая дочь Фокстрота относилась к событию проще. Она выражала слова сочувствия, как учили ее при дворце, но не испытывала этого чувства взаправду. Ни Хэммо, ни королевская семья не были для нее чем-то важным. Может, это было и к лучшему.

Сложно пришлось братьям Хэммингса. Ромул постоянно ругался с Доланом из-за того, что второй пытался забыться и отвлечься от смерти младшего двоюродного брата. Рейс грустила, на глазах ее постоянно были слезы, стоило кому-то упомянуть хоть что-то связанное с братом. А маленький Лукас еще ничего не понимал, он лишь таскался за старшими братьями.

В это время решались дела государственной важности. Фенисе Рейвенскорн пришло письмо из Риверклера, от одного из ее приближенных людей, что во время ее отсутствия мятежники подняли восстание и захватили трон. Но герцогиня и не думала бросаться в бой или огорчаться, она продолжала лукаво улыбаться и уверяла Ричарда, что все идет по ее плану.

Ликорис убеждал своих коллег, что в поселении орков у него есть шпион. И что тот отправляет ему информацию обо всем, что происходит там. Эльф по имени Малборн, если не ошибался шпион, собирался бросить вызов старому вождю и занять его место. Самое занимательное, что отметили в последнем письме - Малборн планировал напасть на Вейлнд. Если слова шпиона были верными, то королевство было готово к нападению, и весть разошлась уже по всем владениям.

Рядом с телом Хэммингса положили все, что было дорого юноше при жизни. Однако, за какие-то вещи Азура «билась» с королем. Она пыталась заставить его отдать ей некоторые вещи, с которыми ей самой сложно расставаться. И которые могли бы напоминать ей о сыне. Ричард посоветовался с Фенисой и, пожав плечами, сказала, что ничего плохого в этом нет.

– Заносите, - приказал король. Несколько рыцарей, в числе которых были сир Гарон и сир Беккер, с которыми занимался Хэммо, подняли гроб. Они прошли всю площадь церкви, давая собравшимся попрощаться с ним, и внесли гроб вовнутрь.

– Последние дни он был таким холодным, - произнесла Азура, не сводя глаз церкви. В ее взгляде не было ничего, кроме грусти. И в голосе тоже.
– И сейчас он будет мерзнуть в крипте.

Ричард не ответил.

Сейчас короля тревожили мысли о возможном возвращении его первенца. Того, которого он собственными руками укладывал в гроб. Еще маленького, невинного, но уже достойного короны. Он был нужен королю, и не только ради коронации. Эндал стал воплощением либо Каана, либо Таана. И по пророчествам именно он должен был стать либо погибелью, либо спасением королевства. И судьба так жестоко поступила с ним. А может, наоборот, смерть спасла их от падения великого королевства.

Сзади к Ричарду подошла Фениса, она нежно провела рукой по его спине, плечу и произнесла на ухо:

– Нам стоит уединиться.

– О чем Вы хотите поговорить?
– спросил Ричард, оперившись на край стола.

Зал малого совета стал их излюбленным местом. Каждые дни они проводили здесь, вдвоем, без лишних глаз. Иногда они были здесь и с королем Фокстротом, но тогда исключительно говорили о политике. Вдвоем же они могли вести разговоры на разные темы, в том числе и о семье.

– О Вашем сыне, - гостья не переставала хитро улыбаться, склонив голову вбок. Это, наверно, было одной из ее отличительных черт, которые так откладывались в памяти.