Карл сказал:

– Я его уже предупреждал!

– Мало предупреждал!

Фрицци странно повеселел, вызвал адьютанта, велел найти Бунчука.

Минут через десять, постучав, ввалился Бунчук:

– Звали герр майор?

Леший каким-то одним текучим движением, мгновенно оказался возле него и, взяв за глотку, тихонько так спросил:

– Ты, паскудина, что себе позволяешь? Зачем ребятишек Никодимовых гнобишь?

Бунчук затрепыхался, пытаясь что-то сказать:

– Я тебя предупреждал? Ты думаешь, если есть у тебя оружие, со мной справишься? Да тебя ж Волчок из под земли достанет и на кусочки порвет по-любому, даже если пристрелить сможешь меня! Фуу, скотина мерзкая, перегарищем несёт, - Леший, казалось, легонько отшвырнул его, а Бунчук впечатавшись в стенку, сполз по ней, едва дыша.

– Леший, я...
– прохрипел он.

– Я тебя предупредил!
– припечатал Леший, - не они тебя, а ты их обходи седьмой дорогой!

Фридрих, с веселым изумлением смотря на Лешего, подтвердил:

– Малейший замечаний-ершиссен!!

Бунчук на подгибающихся ногах выполз из кабинета..

– Да, дал я тогда маху. Пожалел паскудника, надо было добить!

– Ну, никогда не поздно!
– сказал Карл.
– Лавр, давай-ка посидим у меня в хоромах. Вспомним былое, скажем, через пару часов? У тебя как со зверьём? Очень уж хочется на охоту!

– Проверю дальнюю делянку, должен там быть секач. Приготовлю всё, тогда приду. Сейчас я до мальцов, Фрицци, ты там какой пропуск-документ вели мне выписать, чтобы не привязывались всякие шавки, из поганцев. Ох, и отребье у вас в полицаях ходит, тьфу!

Леший поспешил к Крутовым, долго приглядывался, что и как во дворе, осмотрел сенцы и загудел входя в хату:

– Где тут мои пострелята?
– из-за стола выскочили оба ребятёнка и повисли на Лешем.

Он сгреб обоих и прижал к себе. Мальчишки плакали. Если Гринька ревел в голос, то Василь плакал молча, и у Лешего защемило сердце:

– Ну-ка, ну-ка, Никодимкины внуки, дайте я на вас погляжу?

Он отстранил их немного и, оглядев, сказал:

– Вытянулись-то как, худющие, бледнющие, не кормит вас Ефимовна, что ли?

– Кормит, она кормит, - проворчал Гринька, утирая рукавом слезы, - картопля да капуста, грибы-от ешчё. Остальное усё повыгребли!

Леший, держа доверчиво приникшего к нему Василя, опустился на лавку.

– Василь, ты меня слышишь?

Тот кивнул и как-то вопросительно посмотрел на Лешего.

– Про Волчка хочешь узнать?

Тот опять кивнул.

– Жив твой Волчок, дома остался. Нельзя ему сюда, пристрелит сдуру какая-нибудь сволочуга. Он тоже по вам скучает. Вот потеплеет, спросим разрешения у Краузе, и придете ко мне, - он ласково погладил своей огромной лапищей голову Василя.
– Ефимовна-то где?

– Да до деда Ефима побегла, ён чаго-сь обешчал из яды дать.

Прибежавшая вскоре Ефимовна очень обрадовалась, что Леш жив

– Волновалась, как ты там один, может, и случилось чего, времена-то какие, жуткие.

– Все нормально, - гудел Леш, раздеваясь, - тут вот я мальцам кой чего припас, - он вытаскивал из бездонных карманов какие-то сверточки, - малинка вот лесная, мало ли простынут, мясца сушеного немного, медку лесного, травки вот на чай, - мальчишки сидели не шевелясь. И он, усмехнувшись, сказал:

– Гринь, у меня теперь в карманах как у твоего деда, чего только нет. Ну-ка, Василь, залезь-ка в задний карман, там Волчок вам привет прислал!

. Василь засунул тонкую руку в карман и радостно заулыбался, вытащив полную горсть орехов. Орешник всегда находил Волчок и тащил за штанину Василя или Гриньку к нему, где по полдня и обитались детишки.

– Вот ведь, животина, умнее многих людишек, пакостников. Сам приволок в зубах мешок с орехами и положил мне на колени, как бы говоря - орехов-то мальцам возьми, - гудел Леш, рассказывая Ефимовне про Волчка, Василь же счастливо улыбался, грызя орешки.