– Хорошо, мам, вижу, вон, виски все белые, ты у меня как эта, из Индии, которую убили тогда.

– Индира Ганди, думаешь? Сыночка, мальчик мой, какой ты у меня повзрослевший стал без меня.

– Повзрослеешь тут, тоже вон седые волосы появились. Хорошо, номер вашей машины сзади едущий на грузовике водила запомнил, тут такой шухер был, пропали люди среди бела дня, а тебя соседка видела, что ты к знакомому садилась, вот и установили через неделю всех вас. Мы все, у кого пропали, с тех пор часто созваниваемся, знаешь, как истово верили, особенно бабуля Петровна, Игоря Миронова, она нас всех матом крыла постоянно, никому не давала скулить. Такая бабулька - я в неё влюбился просто. Мам,я мясо твое любимое - отбивнушки приготовил.

Варя поцеловала своего сыночка:

– Спасибо, мальчик, только отвыкла я от такой пищи, прости, но пока не могу, побаиваюсь.

Мамуля поклевала как птичка, а сынок никак не мог наглядеться на такую родную и в то же время совсем другую, маму. Варя начала одеваться, подвязала брючки своим стареньким пояском, выбрала из многочисленных нарядов джемпер самого маленького размера, спасибо, обувь подошла.

– Дань, вот чоботы и кухвайку надо выкинуть.

– Смешно, - улыбнулся сын, - кухвайка. Мам, тебя проводить?

– Мужики за мной заехать обещали, но мало ли, пошли.

Едва вышли, к подъезду подъехала старенькая Ауди - за рулем сидел Сергей:

– Привет, Варюха. Вот, как в том фильме - махнул, не глядя, наши-то красавицы там так и сгниют, если Леш с Панасом и Гринькой не сообразят, что с ними сделать. Если, опять же - живы останутся. Это сын?Похож на тебя!

Пожали друг другу руки, Данька, не слушая маму, подогнал свою девятку и поехали, Сергей заехал за Толиком. У ментовки уже ждали Иван с Костиком и подходил к зданию прихрамывающий Игорь, бережно поддерживая высокую бабулю.

– Так вот вы какие, друзья Игорёшкины?
– бабуля уж очень пристально разглядывала всех.
– Вижу, хлебнули, в самый лихой год попали. Евдокия Петровна я, бабуля вот этого охламона.

В дежурке их не задержали, сразу же провели к начальнику, бабуля пошла с ними, и как-то так получилось, что её поддержка очень помогла им. Бывшая фронтовичка постоянно кивала головой во время рассказа попаданцев, подтверждая, что так все и было.

В кабинете сидело аж пять серьезных, явно не рядовых мужиков, которые цепко и пристально рассматривали всех пришедших.

Евдокия Петровна сразу же пояснила:

– Я пришла не как бабуля внука, а как фронтовичка, знающая то время не понаслышке.

– Прежде чем начнем разговор, скажите, пожалуйста, как наш Ищенко, раненый в последние минуты пребывания там?
– спросил Сергей.

– Ищенко Сергей Николаевич после небольшой операции был в реанимации, сейчас переведен в палату, состояние средней тяжести, в сознании, очень переживает, что не с вами.

– Ну с чего начнем?

– С начала... Сергей с Иваном, не вдаваясь в подробности, сжато рассказали обо всем. Начальники слушали внимательно, не перебивая, в кабинете стояла тишина, только шумно вздыхала бабуля Миронова. Когда Сергей сказал:

– Ну вот, вкратце и все!
– опять была тишина, потом негромко спросил самый старший из пятерых:

– Страшно было?

– Даже не столько страшно, хотя это тоже было, сколько тяжело. Люди там все такие, как бы выразиться поправильнее? Задавленные, испуганные, от всего шугаются, глаза поднять боятся. А мы, зная, что будет дальше, вынуждены были тоже изображать покорных, а так хотелось...

– И как вам немцы?

– Немцы, они разные. Есть и твари, особенно эсэсовцы, те, похоже, родились тварями, есть и другие, вон как нашего мелкого друга Грини приятель - сигаретами угощал, предупреждал пару раз, чтобы в райцентр не приходил - облава. Но самые мерзкие и ненавистные сволочуги - это полицаи. Там давить всех надо, такая мерзость, не успели наши отступить - полезли как клопы, гады!

– А Вы, Варвара Федоровна, как выживали?

– По-всякому, был момент, когда с жизнью прощалась - схватил шедший за мной здоровый рыжий немец, потащил в хату. Хорошо дома оказался денщик квартировавшего там майора - выручил, а то... не выжила наверное.

– А майор не обижал?

– Нет, это был не эсэс, а какой-то присланный для проверки из Берлина - чин, вроде как наш теперешний аналитик, он все больше по поездкам мотался, а эти, истинные арийцы, лебезили перед ним. Нам повезло, что поблизости партизан не было, лес Брянский километрах в ста начинался, и эти, хвашисты, как говорят местные, так не лютовали, а ближе к тем местам постоянно карательные операции были. Откуда знаю? Ищенко у нас паяльщик-лудильщик был на базаре, всегда в курсе новостей. Ему полицаи свои всякие зажигалки, часы, всякие будильники, замки притаскивали в ремонт, ну и трепались, а он слушал и запоминал.