В следующей папке появились завораживающие работы, от которых в то же самое время от ужаса перехватывало дыхание: девушка с застывшим временем в глазах, тело, начиненное иголками, дитя-цветок.

Следующая папка содержала в себе новые работы нового семестра, но в отличие от первых количество жертв увеличилось до пяти.

— Какие у вас есть зацепки? — продолжая изучать материалы, спросил Итачи.

— Нам так и не удалось установить его личность. Очевидцы всегда описывают его по-разному: то высокий брюнет, то низкий блондин, то рыжий среднего роста. То же самое с камерами видеонаблюдения. Ловко перевоплощается, может натянуть на себя личину чужого человека, чем не раз подставлял других под подозрения. Отпечатков пальцев нет в базе данных, нас водили за нос, пуская по ложному следу. Но одно установлено точно: это молодой человек возраста от 20 до 25 лет. Обаятельный, красноречивый. Возможно, не плохой оратор. Но мозги своим жертвам он пудрит искусно. Предпочитает девушек такого же возраста, вероятно, в виду того, что их легче заманить на свой стол. Ни одна из жертв не подвергалась побоям или изнасилованию. Они проходили к нему добровольно, следовательно, он преждевременно входил к ним в доверие. Родственники и друзья не знали ни о каких «сомнительных» и даже новых знакомствах жертв. Скорее всего, человек искусства, богач, возможно, ведет денежное дело либо хорошо обеспечен, наследство не исключается. Его работы — это ритуал.

— Ритуал? — пораженно переспросил Учиха, оторвавшись от изображения с алтарём, выложенным из костей, где покоилась голова жертвы с червями, пробивающими себе путь из всех отверстий.

— Даты. Посмотри на все даты.

Итачи вновь открыл страницу с указанными работами. За три года — три периода. Первый — три жертвы. Второй — пять. Третий — пять. Поздняя осень, зима, весна. А точнее — конец сентября, ноябрь, январь, и две жертвы в марте месяце.

— В свой первый бенефис он исполнил только три жертвы: в сентябре, ноябре и январе. Что-то помешало ему закончить остальные две, судя по его системе. Не знаю, может, мы с Тобирамой его спугнули, в чем я сомневаюсь, либо нечто иное выбило его из колеи и заставило залечь на дно. Даты, Итачи. Я проверил их, и, думаю, ты и сам все поймешь. Это твое дело. Причем, как видишь, незавершенное.

В бездонных глазах цвета ночи застыли роковые числа. Это совпадение, хотел уверить себя детектив, но факты утверждали иное. Весь побледневший и взмокший от пота Учиха почувствовал слабость. Еще немного, и он потеряет сознание. Теперь вылазка со взрывом в эпилоге не казалась главной ношей на плечах за сегодняшний день. Откинув папки и устало спрятав лицо в ладони, Итачи вынес свой вердикт:

— Я берусь за дело.

Потухший огонь застыл в черном омуте глаз, что скрылись за водной гладью Токийского залива. Пелена мутной воды накрыла саваном погрузившееся изувеченное множеством ранений тело. Лишь умирающее солнце стало свидетелем очередных похорон безымянной жертвы, что нескоро найдет полиция. Отрубленная рука окрасила воду в благородный алый из мутно-бесцветной голубизны.

В зеркально-чистой глади отражался точно такой же бесцветный, мутно-голубой алмаз глаз, что печально, но в тоже время надменно смотрели в отражение. Маска белого кролика скрыла от мира взгляд хозяйки, чьи шпильки эхом разносили приближающиеся шаги. Уверенной и властной походкой седовласая женщина спустилась по крутой лестнице, освещенной свечами в канделябрах. Узкий тайный проход вел к одной единственной двери с резными быками со скалящимися пастями по обе стороны, держащими ручки. Отворив двери в мир подполья, женщина бесцеремонно прошла к столу, что уже занимало несколько персон в таких же причудливых масках. Женщина властно откинулась на спинку бархатного кресла, отделанного золотом, и по привычке пропустила платиновую прядь меж пальцев, скучающе подперев щеку рукой.

Маска Акулы и маска Змеи хищно устремили свои взоры на прибывшего Кролика.

— Кролик-сан, вы как всегда обворожительны, — прошипел голос из-под маски Змеи.

— Не подлизывайся, змеюка, нам все равно не растопить ледяное сердце знаменитой Кагуи, — насмешливо подтрунила маска Акулы.

Но Кролик была выше того, чтобы реагировать на дешевую провокацию.

— Вы верно чувствуете себя неуютно в мужском обществе, особенно среди таких мужланов, как мы, — прорезь маски акулы показала настоящие отточенные клыки.

— Оставь её в покое. Кагуя привыкла к такому быдлу, как ты, за свой стаж работы на Якудза. Я прав? — По комнате прощеголял статный мужчина в вычурном деловом костюме. В отличие от других его маска скрывала черной повязкой лишь нижнюю часть лица, открывая безжалостный изумрудный взгляд.

— Ах, да, контрабандисты же тесно сотрудничают с местной мафией, — беззаботно пожал плечами Акулья маска.

Повисла тишина, когда женщина резким движением отбросила маску, смерив мужчин жестоким взглядом.

— Мелкая рыбешка, такими, как вы, я питалась еще с не обсохшим молоком на губах. И вашими костями, будьте уверенны, не подавлюсь. И довольно этого фарса с масками, — голос Кагуи звучал прокуренно-скрепуче, отчего оставлял неприятное впечатление.

Акулья маска издал лишь короткий смешок.

— Полно вам, мы с вами оба новички в друзьях у Мастера, давайте жить мирно, — мужчина сорвал с себя маску акулы, сверкнув близко посаженными глазами и острыми клыками, после чего в знак примирения извлек флешкарту, откинув её к центру круглого стола. — А вот и мой подарочек во славу Мастера.

— Надо же, так полиция клюнула на нашу дохлую наживу? — ехидно прошипел Орочимару, сорвав маску змеи.

— Что и следовало ожидать от лучшего наемного убийцы «Семи мечников» Хошигаки Кисаме, — Какудзу, стянув черную ткань, подобрал флешку, лениво покрутив меж пальцев.

— Я всего лишь бросил им в пасть левую информацию, пусть гоняются за тенью, — скоромно, но гордо Кисаме пожал плечами, не нуждаясь в лишних овациях, но тихо упивался самодовольством от одной мысльи о том, как он одурачил полицейских.