– Готов. Пойдем, девочка. – Молодой капитан подъехал вплотную ко мне и наклонился с коня, пытаясь схватить меня за руку. – Давай, садись со мной рядом. Позже я отвечу тебе любезностью на такую любезность.

Я спрятала руки за спину.

– Капитан Пайк, – вступился за меня отец, – моя дочь – целомудренная девушка, и она…

– Конечно целомудренная. Это в ней и привлекает.

Майкл шагнул вперед и, отделяя меня от Пайков, встал передо мной, отец – рядом с ним.

– Уезжайте, капитан Пайк, – сказал Майкл.

– Ты будешь приказывать мне?

Я стояла неподвижно, перебирая в голове все молитвы, какие только знала. Если отец или Майкл прикоснутся к нему, их посадят в тюрьму, сошлют, могут даже повесить. Нет худшего преступления, чем напасть на военного. Майкл потянулся за поводьями лошади капитана, а отец выдвинулся вперед.

– Майкл, папа, не нужно! – сказала я и тут же услышала голос Майры.

– Добрый день, ваша честь.

Она обошла отца и Майкла, не отрывая глаз от молодого капитана Пайка. Затем она взяла его руку, которой он тянулся ко мне, поцеловала ее и присела в книксене.

– А ты кто такая? – спросил тот.

Майра, превратившаяся у нас на глазах в Жемчужину, улыбнулась ему.

– Я вдова Лихи, сестра невесты.

– Вдова Лихи, говоришь?

– Да, сэр, вдова, хотя была замужем очень недолго.

– Ах, вот это образчик – ты только посмотри на этот бюст, – сказал старый майор капитану, словно нас тут и не было. – Здесь есть где развернуться, сынок. И я бы сказал, что она почти так же невинна, как ее сестра-девственница. Эти люди плодятся, как животные, но ничего не знают о чувственном удовольствии. А эту можно научить очень многим вещам. Какие славные уроки ожидают тебя! Возможно, я даже присоединюсь к вам.

– В этом нет необходимости, отец, – сказал капитан. – Итак, молодая вдова Лихи, я уже не могу провести с тобой твою первую брачную ночь. Так что, возможно, только вторую или третью.

– Возможно, – ответила Майра.

– Возможно? – расхохотался майор Пайк. – Мой сын возьмет тебя или возьмет твою сестру – это как ему понравится. В противном случае я прогоню вас, Оуэна Маллоя и всех этих остальных паразитов вместе с вами.

– Майра, – выдохнула я.

Господи, за что ты делаешь все это с нами?

Она повернулась ко мне:

– Все в порядке, Онора.

Бабушка и мама были уже подле нее. Бабушка в сердцах плюнула на землю, а мама сказала:

– Я позову отца Джилли.

– Отца Джилли, говоришь? – переспросила Майра. Она взглянула на нашего кузена Кили, но тот стоял потупившись. Он не хотел ничего знать.

– Бери невесту, Роберт. Они пытаются надуть нас. Бери девушку, – сказал старый майор.

Но тут Майра вновь взяла капитана за руку:

– Ваша честь, можно я сяду вместе с вами прямо сейчас? Я без проблем могу сидеть верхом спереди. А вы можете научить меня двигаться в ритме с вашим конем – верх-вниз, вверх-вниз. Я буду очень хорошей наездницей.

Жемчужина улыбнулась, и мне показалось, будто молодой капитан тихо застонал. Он наклонился и, втянув ее наверх, посадил впереди себя. Она откинулась ему на грудь и что-то прошептала. Он развернул своего коня, ударил его пятками в бока и поскакал обратно в Фубо.

Старый майор посмотрел на нас и засмеялся.

Мы все молчали, за исключением бабушки. Она заговорила по-ирландски, проклиная его ровным твердым голосом:

– Пусть не будет тебе ни капли удачи. Пусть не будет у тебя внуков у домашнего очага, не будет ни единого дня без боли и ни единой ночи без мучений.

– Что она там говорит, Маллой? Что бормочет эта старая ведьма? Какие-то свои языческие заклятья? Скажи ей, что они на меня не действуют.

– Моя внучка происходит из рода королев-воительниц. И вы не в силах ни обесчестить, ни унизить ее, – сказала бабушка ему уже по-английски.

– Что ж, посмотрим, старая карга!

Он развернул своего коня и тоже уехал.

Я заплакала, и Майкл обнял меня.

Но тут бабушка схватила меня за плечи и встряхнула:

– Не смей плакать. Не своди на нет жертву сестры. Майра выживет, не сомневайся. Им никогда не победить, – продолжала она. – Им не лишить нас Божьего благословения. Что бы они ни делали, Майра все равно выживет. Она у нас боец, воительница.

– Жемчужина эта, конечно, полная бесстыдница, – заявила Тесси Райан, но ее никто не слушал.

Соседи пошли в дом нашей матери. Они пили poit'in, но говорили мало.

Мама взяла кусок горящего торфа из очага.

– Пойдем, Онора, я отнесу этот торф, зажженный от костра Святого Иоанна, в твой дом вместе с тобой.

– Спасибо, мама, но мы с Майклом пойдем на холм одни. Думаю, так будет лучше.

Вот так. «Si'uil, si'uil, si'uil a r'un…» Мамина песня, она пела ее нам в качестве колыбельной, когда мы были маленькими. «Иди, иди, иди, любовь моя…» Она звучала в моем воображении, а потом я напевала ее Майклу, когда мы карабкались вверх по склону к нашей хижине. Я первой переступила порог нашего дома.