– Там светит полная луна, – ответил Патрик.

Они начали прямо той ночью – две двигавшиеся по земле длинные тени в лунном свете, за которыми следовала я.

– Пшеницу и ячмень посадим позже. Лучше начать с картошки, чтобы у вас гарантированно было пропитание. Грядки можем расположить на этом высоком холме, – сказал Патрик.

– Я не собирался заходить так далеко, – возразил Майкл. – Сюда тяжело подниматься.

– Поэтому этой землей и не пользовались – и это хорошо. Я заметил, что на новой почве картошка растет лучше всего. Итак…

Патрик широким шагом повел нас с Майклом вверх по крутому склону. На вершине он взял щепотку земли, размял ее пальцами и понюхал.

– Картошка – очень щедрое и великодушное растение. Ничего другого на такой земле просто невозможно вырастить.

Они начали работать. Руководил Патрик.

– Теперь ты, – сказал он мне. – Принеси немного щебня.

Я не двинулась с места.

– Принеси щебня, девочка.

Может, тебе и тридцать, а мне всего семнадцать, но я замужняя женщина, ношу под сердцем ребенка и не желаю, чтобы кто-то рявкал на меня, раздавая приказы таким тоном.

Майкл весело подмигнул мне:

– Не могла бы ты, Онора, a st'or, собрать жменю щебня и принести его для меня и Генерала?

Если Патрик слышал все это, то виду не подал.

Между большими камнями было полно мелких. Я набрала их в подол своей юбки и принесла Майклу и Патрику.

Патрик наметил форму грядок.

– А теперь, пожалуйста, камешки, если соизволите.

Он бросил один из них поверх первой грядки, а остальные начал выстраивать за первым, после чего жестом показал нам с Майклом, чтобы мы делали то же самое.

Через час работы среди клочков травы и сорняков в лунном свете белели ряды камней – уходящая вниз прямая линия по центру каждой из будущих грядок.

– Теперь картошка, – сказал Патрик.

Он стоял неподвижно, возвышаясь над нами.

– Камешки помечают место, куда мы закопаем посадочную картошку, – шепнул мне Майкл.

Патрик начал копать землю. Он вырезал в ней треугольники дерна, а потом переворачивал их так, чтобы их вершины касались камня. Майкл шел следом. Два брата двигались вдоль грядки спиной вперед, и Майкл стал почти таким же молчаливо-сосредоточенным, как и его брат. Останавливались они лишь для того, чтобы аккуратно утоптать землю.

– Нельзя повредить дерн, – предупредил Патрик, – иначе дождь вымоет из почвы все ее плодородие.

И там, где раньше были только камни и сорняки, появилась настоящая земля. Наступил рассвет. Жаворонки своими песнями подняли солнце, а во дворе епископа ниже нас прокричал петух. Майкл и Патрик выкопали двадцать грядок, прямых и параллельных.

Мы проспали потом целый день. Патрик настоял на том, чтобы спать в сарае с Чемпионкой. Майкл попытался рассказать ему историю о рождении Чемпионки и Голуэйских скачках, но Патрик прервал его:

– Остановись. Эту историю ты расскажешь мне у огня, когда мы закончим.

Патрик появился вновь только с наступлением темноты, и вместе с Майклом они начали вырезать глазки ростков у посадочной картошки.

– Тебя надули, – сказал Патрик. – Картошка очень плохая.

– Посади ее получше, и лендлорд тут же наверняка поднимет ренту, – ответил Майкл. – Агент заявит, что если мы можем позволить себе покупать розовую, значит, в состоянии платить больше ренты.

Патрик начал рассказывать Майклу о работе и уходе, которые ему предстояло выполнять.

– Очищай грядки от вот такой жесткой травы с острыми краями, Майкл. Вырывай каждый ее корешок. Оставишь хоть немного, и она задушит картофель, прежде чем он успеет прорасти. Следи также за другой травкой – пастушьей сумкой. Она может уронить свои семена в твою грядку, и тогда ты в полной… В общем, тогда будет очень плохо. Но, конечно, хуже всего – щавель. Он пускает вниз свои длинные грязные корни, которые опутывают клубни нашей pratties.

– Хотя листья щавеля помогают против ожога крапивой, – вставила я.

Патрик удивленно вскинул бровь и продолжил. Он говорил о проблемах с погодой: слишком жарко, слишком холодно, слишком сухо, слишком влажно. Майкл лишь слушал и кивал.

В ту ночь Патрик и Майкл заменили камешки глазками картофеля, вкопав их в землю. Когда они закончили, спина у Майкла болела так, что он не мог поднять руки. А Патрику хоть бы что.

– А он ведь на двенадцать лет меня старше, – сказал Майкл.

Патрик ушел через пять дней. Картошка была посажена. Они с Майклом проложили дренажные канавы. Патрик научил Майкла, как определять, насколько истощена земля, какое поле оставить под траву для Чемпионки, а на каком – посеять пшеницу.