– Все верно. Пусть только попробуют помешать мне исполнить свой долг.

– Самое время проявить отвагу, учитывая, что в Голуэй Сити приходят два новых полка солдат, – сказал старый майор. – Попытаешься украсть еду в этом доме, Жемчужина, и тут же окажешься в тюрьме. Или отправишься на каторгу в Австралию. Больше я закрывать глаза на это не стану. Считай, я тебя предупредил.

Последние слова он произнес, понизив голос, и, прихрамывая, удалился. Джексон последовал за ним. Томас и Дэниел заплакали. Бабушка подошла успокоить их. А Джонни Ог убежал через заднюю дверь.

– Запугивать женщин и детей – это они хорошо умеют, – бросила я.

– Сейчас еще не так плохо. Когда здесь Роберт, бывает намного хуже, – ответила Майра.

– Тебе нельзя здесь оставаться, Майра, – сказала я. – Отец возьмет Майкла, Денниса и Джозефа, и они все вместе придут сюда. И пусть майор Мерзавец Пайк тогда попробует покричать на четверых крепких мужчин.

Майра, которая гладила Дэниела по голове, посмотрела на Томаса.

– Но ты же не бросишь нас, мамочка? – спросил тот. – Ты не дашь ему забрать нас?

– Я никогда не брошу вас, мои мальчики. И вы это сами знаете, – ответила Майра.

Взглянув на нас, она лишь покачала головой.

– Вам лучше уже идти, – сказала Майра.

Бабушка обняла мальчиков, а Майра шепнула мне на ухо:

– Он ненавидит нас. Джексон ненавидит нас. Скажи Майклу, чтобы он поостерегся.

– Я передам ему, Майра. А с тобой все будет в порядке?

– Старому майору нужен Роберт, а Роберту нужна я.

Когда мы с бабушкой вернулись, отец с парнями разгружал улов. Джози Бейли, жена Денниса, сортировала рыбу. Она была настоящей дочкой рыбака – ловкая, проворная, умела продавать и торговаться, всегда была готова идти на рынок, хотя вскоре у нее должен был родиться второй ребенок. Сейчас у молодого семейства была маленькая дочка, а Джози хотела еще одну.

– Чтобы сестрички, – говорила она.

Мама вышла к нам с Бриджет на руках.

– Опускается туман, – сказала она. – Я видела, как среди холмов собирается дымка. Тебе лучше заночевать сегодня у нас.

– Мне нужно вернуться домой, мама.

– Может, мне пойти с тобой, Онора? – предложил мой брат Хьюи, которому было уже двенадцать, очень смышленый мальчик. – Я бы хотел повидать Пэдди и Джеймси, а на ночь могу остаться у вас в Нокнукурухе.

– У тебя что, завтра школы нет? Учитель будет ждать тебя. Мама говорит, что ты прекрасный ученик. Amo, amas, amat… – начала я.

– Amatus, amant [36] , – закончил он. – Но у вас я мог бы почитать твою книгу, Онора.

Майкл нашел для меня в Голуэй Сити старую книгу латинской грамматики, которая, вероятно, принадлежала когда-то обнищавшему школьному учителю. «Стоила она довольно дешево, – сказал он мне тогда. – Когда мимо нашего дома проложат дорогу и я открою свою кузницу, куплю тебе больше».

– Вы все завтра придете помогать нам копать картошку, и я дам тебе почитать книгу, – заверила я его.

Он был высоким, как все Кили, но единственным рыжеволосым в нашей семье.

– Хьюи, тебе пора уже спать, – сказала мама. – Онора, такой туман спускается… Оставайся. Там даже дороги не разглядишь.

– Если бы я к этому времени не выучила каждую трещинку и каждую впадину на тропе от берега до Нокнукуруха, то была бы полной amad'an и позором для нашего ученика Хьюи.

– Amad'an по-английски означает «идиот», – пояснил Хьюи.

– Совершенно верно, Хьюи, – подтвердила я и, поцеловав маму, взяла Бриджет на руки.

– Счастливого пути, Онора, – сказала на прощанье мама.

Меня окутал туман, тяжелый и сырой. Я решила, что пойду вдоль берега: сейчас отлив, и так будет быстрее. Я слышала, как волны глухо ударяют в скалы, торчащие из воды, словно корявые пальцы, но сам залив был скрыт от меня пеленой тумана.

Бриджет вскрикнула.

Я слишком сильно прижала ее к себе, не осознавая этого.

– Прости меня, a st'or. Мамина деточка, мамина маленькая девочка.

В полной темноте лишь ощущение утоптанной земли и краев углубления под ногами подсказывало мне, что я на тропе. Так я и шла: шаг правой ногой, шаг – левой, шаг – правой, шаг – левой.

– Господи Иисусе, Дева Мария и Святой Иосиф! Спасите и защитите меня! – крикнула я. Как далеко я уже зашла?

Вверху тускло мелькнул огонек.

– Онора!

На возвышенности стоял Майкл с куском горящего торфа перед собой.

– Онора, вот вы где! Я уже начал волноваться. Это какой-то особенный туман. Пойдемте, пойдемте, мы с мальчиками уже приготовили вам ужин.

Мы сидели у родного очага, ели вкусную рассыпчатую молодую картошку нового урожая, и я не уставая приговаривала, как здорово готовят мои мальчики. Я держала Бриджет на руках, а Майкл и наши сыновья рассказывали о своей поездке верхом в каштановую рощу возле Барны.