Конордия дарила ему ласки в этом городе малоизвестные. И пока она чародействовала, он лежал на спине, глядя, как над ними кружила луна и звезды.

— Конкордия, будьте моей мечтой! — прошептал он.

— Дурачок… — ответила она, отвлекаясь на мгновение. — Я и так с тобой.

— Луна… — не то шептал, не то думал он…

Вернувшись к себе в комнату, они ужинали жареными бычками — рыбкой мелкой, костлявой, но вкусной, от которой, как от жареных же семечек. Рыбу запивали квасом, снятым с ледника.

Собравшись с духом, Аркадий будто пошутил:

— После того, что между нами было, я, как порядочный человек, должен на вас жениться.

— К твоему счастию, я достаточно беспорядочна и того не требую.

— И все же… — ради торжественного случая Аркадий перешел на «Вы» — Я намерен предлагать вам конечности, сердце…

— Ах… Все предлагают сердце, никто не предлагает мозги.

— И все же, Конкордия… Вы будете моей женой? Скажите прямо.

— Бросьте. Вы разве не знаете, что руку и сердце предлагают вместе с кольцом?

— Я добуду вам кольцо, — ответил Аркадий, краснея.

— Добудете. Непременно добудете. Но не сегодня. Подумайте, ведь наш брак разрушит вашу жизнь. Вас осудят, не дадут жизни в уезде.

— Плевать! Уедемте! Уедем, когда это хоть немного окончится.

Конкордия печально улыбнулась.

— Подумайте о вашей подруге. Дашеньке, кажется. Дочери городничего.

Упоминание девушки сначала укололо Аркадия, после же какое-то приятное чувство разлилось в душе. Она все же наводила сведенья, он ей не безразличен.

— Да и не люблю я ее вовсе… — почти честно признался Аркадий.

Впрочем, и о своей зазнобе с Екатерининской он тоже не стал вспоминать. Да и что толку о ней вспоминать.

Молодые люди симпатизировали друг другу, но не более. Как водится, в семьях близких друзей детей приблизительно одного возраста в шутку засватали чуть не сразу после крестин, внушая детям сызмальства, что они просто созданы друг для друга. В эту мысль врастали, и порой казалось — а разве может быть иначе?.. Но ведь могло же!

В отрочестве Дашенька Аркадию показалась простоватой. С ней было удобно, как бывает удобно в некрасивых но в ношеных башмаках. Однако же во сне юноше чудились совсем иные дамы. Казалось, обучение в Харькове изменит жизнь. И жизнь действительно изменилась, но иначе, нежели хотелось. Удары судьбы привели к мысли, что в его положении Дашенька — не самая дурная невеста.

Городничий, правда, хотел жениха более завидного, богатого. Но иного мнения была его жена. От добра добра не ищут, — рассуждала она. — Аркадия она с детства знала, родители его также были известны. А что небогат, так это в чем-то и хорошо: будет знать, что обязан…

Об этом Аркадий сбивчато и быстро рассказал Конкордии.

— И что мне делать?.. — спросил он, не ожидая, впрочем, ответа.

— Не женись на ней… — тем не менее ответила Конкордия. Черты ее лица сделались по-мужски резкими. — И на мне не женись…

Он пытался возразить, но спор был погашен в зачатке поцелуем в губы…

Он проснулся глубоко за полночь. Кокордия, разметав по подушке свои светлые волосы, безмятежно спала. После съеденной рыбы хотелось пить, но для этой нужды был предусмотрительно отставлен кувшин с водой.

На мгновение юноша взглянул на свою любовницу: обманчивый лунный свет и тени на секунду исказили дорогое лицо, состарили его, превратив в морщинистую физиономию старухи. Аркадий закрыл глаза, помотал головой, и наваждение исчезло.

«Это только свет, это все дурные разговоры», — успокаивал себя Аркадий.

Прилег опять, но сон не шел. Поворочавшись, Аркадий встал, вышел на улицу. В темноте шумели волны, из степи в море дул ночной бриз. Спрыгивая с обрыва, он не успевал долететь до самой земли, но шумел в кронах деревьев. В ветвях путалась луна.

Луна, — осенило Аркадия.

На картине она была изображена в последней четверти. Сейчас же дело шло к полнолунию. Следовательно, новолуние было где-то на летние Кузьминки, и в день встречи являла собой собою тонкий серп, а никак не половинку. И, стало быть, картина писалась ранее — на неделю или полторы.

Следовательно, художник занимался там чем-то далеким от живописи. Любовница? Может быть, но маловероятно. Ладимировский — холостяк, огласки он может не боятся. Его любовница замужем?.. тогда неудачное место для свиданий. В таких сельцах вроде Джанкоя всякий чужак на виду.