Несколько фотографий заинтересовали Курнакова особенно.

Это был редкий снимок, на нем школа была одушевлена. Три подружки были сфотографированы на ее фоне.

Одна, слева, стояла с портфелем, на котором очень сильно выделялись два металлических замка.

Девушка, лицо кругло, две косички, носик немного вздернут, смотрела, чуть наклонив голову, светлый гребешок в коротких темных волосах, платье в горошек, вероятно, синее, с накладными плечиками, с укороченными рукавами и отложным воротничком. На ногах сандалии и белые носочки.

Справа стояла другая девушка в платье в горошек, казавшаяся буквально отражением первой, но на шее у нее был галстук, лицо широкое, возможно, веснушчатое, гребешка в волосах не было. А носочки такие же, только немного завернуты.

Посередине стояла кокетливо улыбающаяся девушка, с челкой, упавшей на глаза, в черной кофте внакидку, одна рука у нее была в кармане платья, другая держала портфель за спиной, был виден только его уголок.

На обратной стороне было написано синими чернилами: Три подружки навсегда! Май 1940 г.

Другая фотография напоминала разлетевшиеся брызги салюта: сгруппированные по три снимка учителя в центре, восемь во втором сверху ряду, тоже симметричные, и по двенадцать в двух нижних рядах, а последний ряд замыкали три фотографии справа и слева, разорванные посередине четырехэтажным зданием школы.

Директор, больше напоминавший обритого наголо бухгалтера, с тяжелым лицом и маленькими глазками, в темном костюме, вероятно, синей или коричневой рубашке и таком же темном, как костюм, галстуке. Один из учителей, в верхнем ряду, третий справа, был очень похож на разведчика Кузнецова: и так же снят - особый наклон головы вправо назад, внимательный взгляд, устремленный мимо фотографа и светлые волосы, разделенные пробором. На нем был темный костюм с белой рубашкой и узким галстуком.

Другой преподаватель был в круглых очках, с темной оправой, еще один, с свисавшим на лоб чубом, тщательно уложенным, с большими губами, смотрел как-то задумчиво.

Одна из женщин была в темном, вероятно, ситцевом платье в цветочек, с отложным воротником, другая в пиджаке и белой блузке, смотрела куда-то влево, волосы, доходившие до ушей, аккуратно уложены.

Юноши были в костюмах, в белых рубашках, некоторые при галстуках, у девушек кружевные воротнички, простые, закругленные, с вышивками и без вышивок; темный фон, на котором их снимали, иногда полностью сливался с однообразными прическами, иногда все-таки выделялись блондины.

И все ученики казались старше своих лет.

Наверху, в стилизованном свитке, было написано - "4-ый выпуск средней школы 41 Железнодорожного района". В завитке справа стояло - "учебный год", а в завитке слева -"1940 -1941".

Все снимки были в овалах, напоминавших зеркало, и под каждым стояли инициалы. Теперь можно было сделать список выпускников 41года. Тая, Паша, Нюся, Тамара Вера.

Лица стали оживать, с фотографий смотрели семнадцати - шестнадцатилетние юноши и девушки, некоторые смущенно, некоторые, было видно, старательно выполняли требования фотографа. Наверное, еще с вечера, положив в тяжелые утюги горячие уголья, девушки аккуратно гладили эти платья, жакеты и блузки, вешали их на деревянные плечики в шкаф, а утром, еще затемно, поднимались, приглаживали мокрой щеткой волосы, вертелись перед узким зеркалом, волновались, советовались с матерями, собиравшимися по утрам на завод.

А потом, замерев, сидели на стуле, на фоне темной ткани, укрепленной на стене кабинета, слушали все замечания фотографа, старались их выполнять.

Среди фотографий попался и газетный снимок. На нем было помещение, которое Курнаков не сразу узнал. Но, вглядевшись внимательно, даже улыбнулся. Это была та самая библиотека, в которой он нашел нужные материалы. Только она была на снимке совсем другой. За перегородкой сидела, улыбаясь, женщина в круглых очках, тщательно причесанная, в темной кофточке с белым отложным воротником. В руках у нее был, вероятно, чей-то формуляр. Справа шли те самые стеллажи, которые он сегодня видел. На одном можно было с трудом прочитать надпись: "Русская классическая литература". Книги на полках стояли идеально. Внизу под снимком было напечатано Библиотека школы 41 Железнодорожного района. Библиотекарь - выпускница школы Авдеева (Громова) Т. И. Валера стал изучать снимок внимательно. Затем положил рядом фотографию выпускников 41 года. Он не сразу узнал в этой женщине повзрослевшую девушку с фотографии, которую назвал "Три подружки". Но фамилия и первая буква Т совпадали. Она даже волосы продолжала носить коротко подстриженные. Следовательно, и две других девушки могут быть на общем снимке. Это была та, которая стояла слева. Значит, ее фамилия Громова. А звали? Таня? Тамара? На всякий случай записал себе: Снимок "Три подружки" - слева Т. Громова, интересно, родственница Егора Громова?

Затем он взял всю кипу снимков, чтобы положить их в папку, и в эту минуту из папки выпала еще одна фотография, маленькая.

Он наклонился и поднял ее. Еще не веря самому себе, поднес снимок поближе к глазам.

На фотографии были сфотографированы трое летчиков, стоявших рядом, и один - явно их командир, чуть поодаль. Один, невысокого роста, стоял в окружении двух сослуживцев, в утепленной куртке, с отложным меховым воротником, перетянутой тонким ремешком, в теплых рукавицах, в ушанке. Двое его приятелей, справа и слева, были в темных бушлатах, с такими же меховыми воротниками. А поодаль, метрах в десяти, стоял в утепленном кожаном пальто-реглане с меховым воротником человек в летном зимнем шлемофоне, высокий, подтянутый, на боку у него была полевая сумка. Но лица его совсем не было видно - снимок небольшой.

Валера помнил, что было на обороте этой фотографии. Там было написано выцветшими синими чернилами.

Перед вылетом на парад в Москву. Борисов. Ноябрь 52 года.

Но на обратной стороне этой фотографии оказалась совсем другая надпись.

На память Н. В.

От Симакова В.

А небольшого роста летчик в середине был Борис Курнаков - дед Валерия Александровича.

Загадочный летчик