него на коленях, жарко дышит ему в ухо... Говорит о Праге... Запах духов

неприятен, приторно сладкий. Уголками глаз Глеб видит её чересчур пухлые

губы, ярко накрашенные помадой цвета граната. Женщина шепчет: "Привези,

Гл-ебуля, гранатовые серьги из Праги... чешский знаменитый гранат... в виде

капель... капли крови... хочу... очень хочу Глебуля!" Другая дама, Жанна

Максимовна, тоже весьма "подшофе" раскладывает фишки на плечах Арнольда

Вениаминовича, самого удачливого игрока в рулетку в клубе и, обернувшись в

сторону Всеволожского, тоже начинает стенать: "И я хочу... Жить хочу!"

Затем обе дамы в унисон: "Жить! Жить!" И капли гранатового цвета текут из

уголков губ и глаз.

– - 6 --

Глеб Сергеевич проснулся в четыре утра. Когда сны, точнее какой-то сон,

был необычным и запоминался к пробуждению, Всеволожский сразу, ещё лежа

в кровати, пытался его растолковать, уловить подсознательные смыслы и знаки.

"Что главное?" Да, цвет крови... или вот "Жить!"... Кто в опасности? Кто-то

может умереть?"

Он принял холодный душ, выпил полстакана воды с лимоном, надел

спортивный костюм, новенькие белые кроссовки и направился на пробежку.

Ноги сами несли в сторону гостевой парковки. Не раздумывая, он сел в

машину. "Зря я взял слабенькую машину. Китаец ведь говорил... И доктор

Йозеф: "Ладно, поехали! Жизнь - игра!"

Всеволожский ехал по ориентировке, что дал ему Чхаэ. Вот поворот на

57

гору, а вот видна башня старого замка. Крутой подъем, не вскарабкается

машинка. Но вот небольшой "карман". "Оставлю машину и поднимусь

пешком".

Наконец, появился забор. Плотный, высокий. Ничего невозможно

разглядеть. Но если обойти и взобраться на тот пригорок слева от забора? Он

так и сделал. От пригорка резко вниз убегал горный ручей и уходил под забор.

Вековой платан, ракиты и акации хорошо скрывали разведчика, а он мог,

наконец, обозреть территорию.

Сразу за забором, в том месте, куда под него убегал речей - озеро. Вся

усадьба в плане напоминала вытянутый шестиугольник. Вот ворота. У ворот

запаркован серый мощный "Range Rover Sport". Виден лишь левый боковой

фасад старого полуразвалившегося замка. Брусчатка, лужайки, деревья, резкие

кусты. Примечательны лишь два момента. Первый: строение, то есть замок

состоит как бы из двух соприкасающихся частей. Главный фасад, тот, что

обращен к воротам - старинный и заброшенный. А задний фасад, который был

плохо виден, отреставрированный, имеет вполне жилой вид. Второй: от

крыльца заднего фасада уходит прямая длинная аллея из ивовых деревьев.

В окне второго этажа, в жилой части замка зажегся свет. Само окно Глеб

не видел, но осветились часть крыльца и начало аллеи. Глеб взглянул на часы:

без четверти шесть. Через пять минут Глеб увидел двух резвящихся белых

пудельков. Они бегали вокруг туй, спирей, барбариса и боярышника. Им нужно

было обязательно оббежать и "пометить" все свои заповедные места. Следом за

собачками вышла женщина в толстом махровом халате и вязаной шапочке.

Скинула халат и шапочку и, оказавшись абсолютно голой, она зашла в аллею и

начала совершать то ли танец, то ли какой-то ритуальный обряд. Она каталась

по росистой траве, кружилась вокруг ив, нежные шелковистые веточки

обвивались вокруг её тела, снова каталась по траве и перебегала к другому

дереву. Так продолжалось минут десять, после чего женщина, прихватив халат

и шапочку направилась к озерку. Собачки побежали за ней. Глебу стало

58

отчетливо видно лицо женщины: Мона-Даниэла. Но любоваться этой чудесной

Авророй помешали собаки. Они учуяли Глеба и начали лаять. Другим

неудовольствием было т о, что волосы на голове доктора Даниэлы были очень

короткие и совсем седые. "Да нет же, белые, выкрашенные и стрижка такая

модная", - успокоил себя мужчина. "А на работе носит парик? Кто их разберёт,

этих женщин?!" Тем временем женщина бросилась в воду и стала плавать.

Собачонки тоже поплыли в сторону забора, все ближе к замершему

Всеволожскому. Плыли, гады, и лаяли.