– О, отличная мысль!

Таким образом, спустя всего полчаса мы отправились осматривать Дабхис-холл и надо признать, что я была охвачена ничуть не меньшим любопытством, чем сёстры Олди.

Наш провожатый шёл впереди, и гулкие коридоры придавали его голосу торжественности:

– Замок ни разу не перестраивался, все стены точно такие, какими были задуманы и сложены изначально. Камень завозили из рудника в трёх милях отсюда, волокли на лошадях и только башни строили из другого камня, потому что к тому времени, как было готово основное здание, первый рудник неожиданно себя исчерпал. Камень на прииске стал так крошиться, что хозяин, Влад Дабхис решил не полагаться на случай и выбрал другого поставщика, хотя везти камень пришлось чуть ли не в три раза дальше, а значит, строительство обошлось дороже. Ему предлагали обойтись без башен, но он и слышать не желал! Он считал башни сердцем замка, его главной частью. Без башен нет Дабхис-холла, говорил граф. Когда рухнут башни, рухнет и весь род Дабхисов!

От мрачного предсказания по телу побежали мурашки. Одна башня уже рухнула.

Впрочем, страшные сказки есть в каждом мало-мальски уважаемом поместье, и все они - красивая выдумка, предназначенная для возвеличивания какого-либо рода.

Донер был сама важность. Но, исключая историю строительства Дабхис-холла, рассказывал о довольно скучных вещах, к примеру, перечислял множество малоинтересных мелочей вроде количества окон и дымоходов, а про привидения вообще ни разу не заикнулся, чем сёстры были весьма недовольны.

– Нет у нас привидений, мисс, - сообщил Донер, когда ему задали прямой вопрос.
– Нет и не было никогда. Я служу в замке более тридцати лет и ни единого раза не видел в этих стенах призрака.

– А кто-нибудь, кроме вас, видел?

– Если вспомнить, только однажды случилась какая-то тёмная история, но панику подняла дама, которая имела истерический склад характера, так что всерьёз её никто не принял. Кажется, она кричала посреди ночи, что в её комнате привидение женщины с перерезанным горлом и глазами навыкат, белыми, будто сваренными вкрутую яйца. Но повторяю, дама была невероятно нервной и ей постоянно что-нибудь мерещилось. Прибывший доктор намекнул, что она просто жаждет внимания. Кстати, комнату, в которой жила эта мисс, мы прошли в начале коридора, сейчас она нежилая. Вон та дверь с оторванной ручкой. Конечно, даме не поверили, тем более ничего похожего никто другой не видел. Пройдёмте дальше?

Старшая мисс Олди тут же наклонилась к младшей и прошептала ей на ухо:

– А может, она была не истеричкой, а видящей!

Та с готовностью кивнула, а Донер, как всякий воспитанный человек сделал вид, будто не слышит.

– Можно нам осмотреть комнату это безумной леди?
– Спросила мисс Абигайл, подчеркнув слово «безумная». Донер нехотя согласился, однако, как он и предупреждал, смотреть там было нечего - голые стены с остатками ссохшихся деревянных панелей и голубые обои, клочьями свисающие со стен. Из мебели только один старый секретер с оторванными дверцами. Однако сёстры всё же заглянули в его нутро и убедились, что дневника несчастной для них там никто не спрятал. В общем, осмотр комнаты был пустой тратой времени, решили сёстры, однако мне он показал как много в Дабхис-холле помещений, которым требовался ремонт.

Это было очень печально.

Меньше чем за час мы обошли замок, включая подвал, где я увидела Мариуса, и осмотрели почти все коридоры и комнаты, кроме нескольких, где, по словам Донера, смотреть нечего - окна разбиты, мебель вынесена и требуется ремонт. Закрыты они, чтобы оттуда не дуло по коридорам. Также нас не пустили в личные комнаты графа и его гостей, к чему мы и не стремились.

Последней наша маленькая компания посетила картинную галерею, где картин было мало, зато мест на стенах, где они висели ранее, много. Из сбивчивых объяснений Донера я поняла, что многие картины были давно проданы графом Греймом и остались только полотна, не имеющие особой ценности, а так же портреты предков и любительские рисунки членов семьи, большинство из которых висит в холле.

Очередное доказательство стеснённых обстоятельств, в которых находился граф Дабхис, не могло не вызывать сочувствия. Однако должна признать, на фоне остальных событий в замке это было не самое неприятное.

– Основатель замка, граф Влад Дабхис.
– Торжественно, как живого, представил Донер и отдёрнул темно-коричневый полог с самого большого полотна в галерее.

Влад Дабхис стоял в полный рост у камина, опираясь на трость, хотя был изображён молодым. Его потомок граф Грейм Дабхис был во многом похож на предка, особенно фигурой и вьющейся шевелюрой, но глаза у Влада были куда более холодные и твёрдые. Никаких сомнений, основатель замка был довольно тяжёлым в общении человеком и причинял своим близким много неприятностей своим неумением договариваться. Весь его вид словно предупреждал - будет так, как я сказал и слушать ничего не желаю!

Тётушка виконтесса со всей своей строгостью ему и в подмётки, должно быть, не годилась. Остаётся лишь радоваться, что милорд не унаследовал родовую спесь.

– Какой красавец!
– С восхищением сказала мисс Олди.
– Какая стать, какой неподражаемо суровый взгляд! Какие были времена! Вы посмотрите - как взглянешь, сразу видно - настоящий граф!

– Граф Грейм тоже настоящий!
– Неожиданно воскликнула я.

– Да, мисс Ильза, конечно, я не имела в виду ничего обидного.

Сёстры переглянулись и многозначительно улыбнулись, будто

им что-то стало ясно. Наверное, и мне самой стало кое-что ясно, потому что захотелось оправдаться и напомнить, чьи мы все гости и чьему великодушию обязаны своим нахождением в замке. Только огромным напряжением силы воли я сдержалась и промолчала. Сёстры прохаживались по галерее, осматривая портреты детей, женщин и стариков, а если им встречался портрет приятного молодого человека, они восклицали:

– Какая осанка! Но не хуже, чем у Грейма Дабхиса! Какой орлиный взгляд! Прямо как у его милости!