— Услышала?

Я пожала плечами.

— Трудно было не услышать.

— Она думает, что ты можешь мне навредить, — признался Нейт с неохотой. Сам он так явно не считал, хотя против этого имелись сотни причин.

Я постаралась сгладить досадное молчание.

— Ты ведь знаешь, что намеренно я никогда не обижу тебя.

— Я не боюсь боли. — Нейт ласково провел пальцем по моей щеке.

— А я боюсь твоей боли. — Слова невольно сорвались с губ, и неожиданно счастливая улыбка Нейта обеспокоила меня. Я не стала углубляться в тему и вспомнила о холодной ванне.

Нейт смог меня удивить. Огромная ванная была наполнена водой, на поверхности которой лениво плавали кубики льда. Я поблагодарила Нейта от души, и он оставил меня одну.

Как ни прискорбно, но вода оказалась не такой холодной, какой казалась на вид. Стоило мне завернуться в халат и выйти в коридор, как Нейт позвал меня из спальни. Я осторожно вошла.

Нейт поправлял подушки и открывал окна, пока я стояла в дверях и наблюдала за ним. Он выглядел так трогательно, что я едва не расплакалась.

— Ты не замерзнешь?

Странная улыбка Нейта развеселила меня. Усаживаясь на кровать, я чувствовала, как возвращается напряжение. Запах «фольксвагена» уносил мои мысли прочь, и я решила заговорить. Молчание усиливало боль.

— Где «фольксваген»?

— В гараже. Лили не удастся уничтожить наши воспоминания.

Я слабо улыбнулась, но того, что вертелось на языке, не сказала. Вместо этого я неожиданно задала вопрос похуже.

— Расскажешь мне больше о том человеке, который преследует нас?

— Сейчас?

— Да, сейчас. Я хочу знать, кому так досаждаю, и как с этим бороться.

— Перестань об этом думать, — попросил Нейт, невинно моргая.

Я скривилась.

— Перестану, а как же! Глупая просьба.

Нейт молчал, и я пыталась пристыдить его взглядом, но без толку. Лежа на кровати, он впервые за долгое время выглядел расслабленным и удовлетворенным, и я бросила это дело.

— Что ты сделал этому человеку?

Нейт отвел взгляд, и я поняла, что затронула чувствительную струну. Но выбора не оставалось, ведь после вчерашней ночи мы были связаны крепко-накрепко.

— Это давняя история, вряд ли тебе будет интересно, — уклончиво ответил Нейт, и я едва сдержалась, чтобы не закатить глаза.

Пришлось отступить, и то лишь потому, что я сама имела множество секретов. Я растянулась на покрывале, блаженно закрывая глаза. Рядом с Нейтом я чувствовала себя гораздо лучше, ведь я знала, что он не так беззащитен, как Эллен.

— Мы вернемся к этому, — предупредила я.

— Обязательно.

Воспоминание о матери свалило на меня весь ужас произошедшего, и я вновь должна была сдерживать слезы. Приятный морозный воздух вдруг стал ледяным и колющим.

— Эллен меня не простит.

— Я позвонил ей, пока ты была в ванной, — сообщил Нейт, и мое сердце трусливо дрогнуло. — Попросил не беспокоиться и заверил, что у меня ты в безопасности.

— И она поверила?

— Нет, хотела приехать и забрать тебя, но я убедил их оставить нас в покое. Думаю, то впечатление, которое я произвел за ужином, повлияло на решение Майка. Все мы понимаем, что тебе лучше со мной.

Я с наслаждением вдохнула запах «фольксвагена».

— Ты прав. Мне лучше с тобой.

Ближе к двум часам ночи боль стала усиливаться. Я слушала болтовню Нейта, как вдруг повисла глухая тишина. Пришлось напрячься, чтобы услышать голос Нейта, звучавший словно из-под воды. Я не могла понять, успокаивает ли он меня или утешает.

Все началось с легких импульсов, которые превратились в ужасные судороги, будоражившие все мое тело. Из последних сил сдерживая крик, я ощущала, как горят пальцы, руки, грудь…

Я перестала верить в то, что смогу пережить эту ночь. Каждая секунда казалась маленькой вечностью. Огонь тысячами змеек расползался по телу: медленно, извиваясь, растекался по венам, захватывая меня целиком и полностью.

Не было сил сражаться, не было сил сдаться. Слишком многое я потеряла, чтобы заполучить эту боль.

Мне оставалось утешаться мыслью о том, что я терплю это не напрасно. Я делала это ради папы, сестры, Нейта…

Он держал мою руку, и это теплое прикосновение достигало сознания даже сквозь пелену боли и отчаяния. Я чувствовала его касания сердцем, и это не давало мне возможности подчиниться огню.

Но я была бы рада подчиниться, закончить все прямо сейчас. Уже неважно, умру я или останусь жить, главное — прекратить эти мучения, вернуться в реальность, вырваться из мрака.