— Что? — ошеломленно спросил он. — Как?.. Ты?

Я кивнула и мне показалось, что глаза Итана из мягко-голубых стали угрожающе серыми. Он сделал несколько шагов назад, продолжая с недоумением хмуриться.

— Нет, — сказал он недоверчиво. — Нет. Нет, ты не могла. Ты не могла!

У меня не нашлось ответа. Слезы уже бежали по моим щекам, от страха и презрения слабели ноги. Итан отступал все дальше, продолжая качать головой, и когда он ударился спиной об бампер своей машины, все внезапно прояснилось для него.

Теперь он смотрел на меня другим взглядом, почти с ненавистью. Итан открыл рот, но решил ничего не говорить. Он вернулся в машину и быстро убрался прочь.

Я прижала ладонь к лицу, закрывая глаза. Рука Нейта легла на мое плечо, и я обернулась. Его требовательный взгляд говорил о том, что мне придется многое объяснить.

— Ах да, об этом, — прошептала я с ужасом.

*

Я рассказала ему обо всем, что произошло сегодня, и под конец мой голос охрип. Нейт слушал внимательно, и когда я поведала, что Дэвис пытался покалечить Лизу, только глаза выдали его негодование.

— Я с этим разберусь, — пообещал он таким тоном, что я не могла сомневаться в его словах. — Тебе стоит ехать домой. Эллен, должно быть, волнуется.

— Что ты будешь делать? — спросила я обеспокоенно. — Ты ведь не станешь мстить Итану?

Едва Нейт посмотрел на меня, я осознала глупость своего вопроса.

— Конечно, нет. Он вел себя ожидаемо, и я его понимаю.

— Спасибо.

Нейт с нежностью поцеловал меня, и я немного успокоилась. Сбросив груз тревог и переживаний, я должна была почувствовать облегчение, но ничего кроме боли не испытывала.

Я раскрыла объятия и позволила Нейту выбраться из машины. Приехав домой, я поняла, что беспечность, которую он дарил своим присутствием, сохранить не удастся.

Сгорая от злости и стыда, я отказалась от обеда и закрылась в спальне, якобы для подготовки к тесту. В действительности же я безвольно лежала на кровати, смотрела в потолок и ожидала сообщения Нейта.

Но телефон безжалостно молчал, и я уснула в неудобной позе, о чем пожалела утром. Шея затекла, и мне пришлось оттирать ее в душе полных десять минут. Несмотря на угнетенное состояние, физически я чувствовала себя отлично, поэтому не могла притвориться больной.

В равной степени я хотела увидеть Нейта и боялась случайной встречи с Итаном. Мама, как истинный врач, заметила мое беспокойство.

— Ты здорова? — спросила она своим докторским тоном. Я скривилась, залпом допила кофе и решила, что лучше встретиться с обозленным другом, чем весь день терпеть мамину «заботу».

Не предоставив Эллен времени для расспросов, я попрощалась и выбежала из дома. Паркуя машину, я с облегчением заметила знакомый «фольксваген». Нейт обнаружился в холле, и я оттащила его подальше от хихикающих девчонок с целью допросить.

— Что вчера произошло? — спросила я взволнованно, стараясь прочитать на лице Нейта гнев или раздражение, но он только зевал.

— А что должно было вчера произойти? — спросил он томно, обнимая меня за талию.

Я закатила глаза.

— Разобрался с проблемами?

— Джейн, меня обижает твое беспокойство. Да, мне пришлось поговорить с Дэвисом, но я ведь не садист.

Его слова не помогли мне успокоиться, и я все думала об ответной реакции Дэвиса, но переживать было некогда: прозвенел звонок, и я побежала на занятие.

Одного шага в аудиторию хватило, чтобы заметить некоторые изменения. Дэвис выглядел мрачным, Эмбер очень обиженной, Ханна сменила недовольство на улыбку, а Итан… он выглядел опустошенным. Я извинилась за опоздание и заняла свое место.

Ханна выглядела, по обыкновению, веселой: Итан явно и словом не обмолвился сестре о нашей ссоре. Это уменьшило неутолимо растущий список проблем, но легче почему-то не стало. Как бы я ни старалась, но убедить себя в том, что все наладится, не удавалось.

Моя внезапная депрессия стала затягиваться. Будни действовали на нервы, Ханна превысила допустимый порог надоедливости, едва нашла нового парня, дома Эллен изнуряла меня расспросами. В итоге мне пришлось смириться с тем фактом, что я нигде не смогу спрятаться от своей реальности.

Еще сложнее было убежать от собственных мыслей. Меня повсюду преследовало мрачное эхо голоса Ричарда. Казалось, даже ветер стал шелестеть иначе, повторяя мой приговор.

«Год».

Нейт больше не дразнил меня своей преувеличенной радостью, однако и не скорбел вместе со мной. И это усложняло положение. Я была настолько раздавлена, что сомневалась в возможности почувствовать себя счастливой еще хотя бы раз. Все больше мне казалось, что тяжесть в груди, сотканная из прогнозов Ричарда, никогда не рассеется и станет частью моей жизни.