Но Сартак повернулся к ней, рассматривая с ног до головы и обратно.

— Они не говорили, что ты прекрасна.

Несрин открыла и закрыла рот, похожая на рыбу на суше.

Подмигнув, Сартак шагнул вперёд, сказав:

— Эж.

Термин всадников ракинов, которые означал «мать» — сказал он ей сегодня утром. Несрин поспешила за ним. Они окружили массивную яму огня, фигура, сидевшая на лестнице, откинула назад капюшон.

Она ожидала старуху, с горбом и без зубов.

Вместо этого, женщина с прямой спиной и заплетёнными ониксовыми волосами мрачно улыбнулась Сартаку. И хотя возраст действительно коснулся её черт… это было лицо Борте. Через сорок лет.

Названная мать была одета в кожу для полётов, хотя её тёмно-синий плащ покрывал их большую часть.

Но рядом с ней…Фалкан. Его лицо серьёзное, тёмные сапфировые глаза рассматривали их. Сартак не спешил обращать внимание на торговца и был немного раздражён — либо его присутствием, либо тем, что он требовал её внимания.

Сартак вспомнил о манерах и продолжил идти.

Когда они приблизились, Хоулун встала и обняла его. Потом отстранилась и обхватила его плечи. Женщина была такой же высокой, как и он, сильные плечи и бёдра были мускулистыми. Она осмотрела принца проницательным взглядом.

— Скорбь всё еще тяготит тебя, — заметила она, погладив высокую скулу Сартака рукой в шрамах. — И волнует.

Глаза Сартака закрылись, прежде чем он наклонил голову.

— Я скучал по тебе, Эж.

— Сладкий болтун, — ухмыльнулась Хоулун, похлопывая его по щеке.

К восторгу Несрин, она могла поклясться, что принц покраснел.

Огонь заставлял сверкать несколько серебряных нитей в волосах Хоулун сверкать красным и золотым, когда она всматривалась в широкие плечи Сартака.

— И лучница с севера наконец прибыла. — она наклонила голову. — Я Хоулун, дочь Дочина, но ты можешь называть меня Эж как остальные.

Один взгляд в карие глаза женщины, и Несрин знала, что Хоулун ничего не пропускала. Несрин склонила голову:

— Это честь для меня.

Названная мать долго смотрела на неё. Несрин встретила её взгляд, не отводя. Позволяя женщине всё понять.

Наконец, глаза Хоулун скользнули к Сартаку:

— У нас есть несколько вопросов, которые стоит обсудить.

Невзирая на свирепый взгляд, Несрин держала спину прямо.

Сартак кивнул, облегчение появилось в его чертах, но он взглянул на Фалкана.

— Это то, что нужно обсудить наедине, Эж.

Не грубо, но и не тепло. Несрин воздержалась от повторения чувств принца.

Хоулун махнула рукой:

— Тогда они могут подождать. — она указала на каменную скамью:

— Сядьте.

— Эж…

Фалкан ушёл, будто сделал им всем этим одолжение.

Но Хоулун указала на него с предупреждением:

— Я бы хотела обсудить это со всеми.

Сартак сел на скамейку, единственным признаком его недовольства была нога, которой он стучал по полу. Несрин села рядом с ним, женщина села между ними и Фалканом.

— Древнее зло в этих горах просыпается, — сказала Хоулун. — Вот почему я ушла на последние несколько дней — искала его.

— Эж.

Предупреждение и страх слышались в голосе принца.

— Я не настолько стара, что не могу владеть своим сульдэ, мальчик. — она сердито посмотрела на него.

Сартак спросил, нахмурившись:

— И что ты хотела сделать?

Хоулун осмотрелась вокруг зала, ища случайные уши.

— Гнёзда ракинов были разграблены. Яйца украдены ночью.

Сартак выругался, грязно и низко. Несрин моргнула, даже когда её желудок перевернулся.

— Браконьеры не заходили сюда в течении десятилетий, — сказал принц. — Но ты не должна была преследовать их в одиночку, Эж.

— Я искала не браконьеров. Кое-что хуже.

Тени танцевали на лице женщины, и Несрин тяжело сглотнула. Если бы Валги пришли сюда…

— Моя эж назвала их кхаранкуи.

— Это означает тень — темнота, — пробормотал Сартак Несрин, боясь выдать какие-либо эмоции.

Её сердце загромыхало. Если Валги уже здесь…

— Но на твоих землях, — продолжила Хоулун, взглянув между Несрин и Фалканом, — они называют их как-то по-другому, не так ли?

Несрин оценила Фалкана, когда он сглотнул, задаваясь вопросом, как лгать и отклонять, как не рассказывать ничего о Валгах…

Но Фалкан кивнул. И ответил шёпотом, едва слышным над пламенем: