Они прошли по пыльной дороге, которая всё разрасталась за пределами города. Хасар не ждала, и пустила своего коня вперёд, оставляя их, в пыли, позади.

Кашин, утверждая, что он не хочет глотать пыль всю дорогу до оазиса, последовал за ней, чуть улыбнувшись Ирэн и свистнув лошади идти вперёд. Тогда большинство дворян и визирей начали делать ставки, наблюдая за головокружительной гонкой сквозь город. Как будто королевство было их игровой площадкой.

День рождение. Действительно. Принцессе, вероятно, это показалось скучным, но ей не хотелось выглядеть безответственной в глазах отца. Хотя он с удивлением обнаружил, что Аргун присоединился к ним. Конечно, он не упустил бы возможность попасть в какую-то историю, где были его братья и сёстры. Они скакали всё быстрее, пока не слились в одну линию на горизонте.

Некоторые дворяне остались с Шаолом и Ирэн, позволив остальным пройти чуть вперёд.

Они прошли последний город, их лошади вспотели и еле дышали, пока они поднимались на большой скалистый холм. Дюны начинаются за ним, сказала ему Ирэн. Здесь они напоят лошадей, а потом начнут путь по пескам.

Она слабо улыбнулась ему, когда они поднимались на скалу, проезжая по тропе возле кустарников. Лошади останавливались и шли осторожно. Кусты были забрызганы кровью всадников, которым не повезло свалиться вниз.

Остальные достигли вершины скалы, напоили лошадей и начали двигаться дальше. Всё, что он видел, так это исчезающие за холмом тела. Как будто они просто ушли с края холма в воздух.

Фараша поднималась по холму, его спина и бедра напряглись, чтобы удержаться в седле. Он не посмел позволить лошади почувствовать его беспокойство.

Сначала Ирэн поднялась на вершину. Её белая одежда, словно маяк в безоблачном синем небе вокруг них. Её волосы сверкали тёмным золотом. Она ждала его, в то время как богатое пальто отсвечивалось оттенками глубокого рубина.

Она спешилась, когда Фашара поднялась на последний холм, а затем…

Вид выбил воздух из его лёгких.

Пустыня.

Бесплодное, шипящее море золотистого песка. Холмы, волны и дюны, пустые и всё же живые. Не видно деревьев или кустов. Воды тоже не видно.

Будто рука бога создала это место. Такое чудо. Это был словно другой мир.

Возможно, это была неожиданная милость, что информация, которую они искали, оказалась именно здесь.

Шаол посмотрел на Ирэн, которая читала эмоции на его лице, следила за реакцией.

— Красота пустыни не для всех, — сказала она. — Но она зовёт меня, не знаю почему.

В этом море, где корабли никогда не будут плавать, некоторые люди будут видеть только горящую смерть. Но Шаол видел только тишину и чистоту. И медленную, ползучую жизнь. Безрассудную, дикую красоту.

— Я понимаю тебя, — сказал он, осторожно спешившись с Фараши.

Ирэн наблюдала, но никак не помогла, кроме как протянула ему трость. Он качнулся, но всё же оказался на песчаной скале. Он мгновенно схватил трость, и целительница не сделала ни движения чтобы успокоить его.

Он отпустил седло и потянулся к поводьям Фараши.

Лошадь напряглась, как будто оценивая его, но он не отводил глаз, показывая, что он её не боится.

Тёмные глаза Фараши светились, как если бы она была выкована в горящем царстве Эллады. Но Шаол удерживал её взгляд.

Наконец, лошадь выдохнула и позволила ему повести её к корыту, покрытому песком из-за ветров. Это корыто, возможно, было здесь с тех пор, как начала существовать пустыня, поило лошадей сотен завоевателей.

Фараша, казалось, поняла, что они войдут в это море песка и пила от души.

Ирэн подвела свою лошадь, удерживая её на здоровом расстоянии от Фараши, и сказала:

— Как ты себя чувствуешь?

— Уверено, — сказал он, и действительно имел это в виду. — Будет больно к тому времени, как мы туда доберемся, но напряжение не так уж плохо.

Без трости он не посмел попытаться пройти даже несколько шагов. Не мог справиться с этим.

Она положила руку вниз его позвоночника, а потом и на бедра, оценивая с помощью магии его состояние. Даже с одеждой и жарой, он чувствовал её руки.

Но другие тоже собрались вокруг корыта, поэтому он отошёл от прикосновений Ирэн. Нужно вновь сесть на Фарашу…

— Не торопись, — пробормотала Ирэн, оставаясь от него в нескольких шагах.

У него была подставка во дворце. Здесь, даже забравшись на неустойчивое корыто… Расстояние между его ногой и стременем никогда не казалось таким длинным. Балансируя на одной ноге, он поднял вторую, прижимаясь руками к седлу… Шаол медленно вспоминал шаг за шагом, тот момент, как его учили ездить верхом. Он научился до того, как ему исполнилось шесть лет. Ездил на лошади почти всю жизнь.