Но Несрин ответила:

— Любой шанс пообщаться нашим двум народам — большая удача.

— В самом деле, — ответила Хасар.

Её любовницы не было видно, но ни одна из них не была с Ирэн. Страх целительницы он чувствовал даже в воздухе. Разумеется, она хотела сохранить хладнокровие, но всё равно.

Действительно, какая-то небольшая часть его надеялась, что Ирэн останется в стороне, хотя бы для того, чтобы избежать душевных разговоров.

Он ясно дал бы понять ей завтра, что сам сможет исцелить свою душу.

В течении долгих минут затянулась тишина, и Шаол заметил слуг, проскользнувших мимо, охранников у окон и арок.

Еда в животе превратилась в свинец при виде униформы, на то, как они стояли прямо и гордо. Сколько времени он сам охранял короля? Сколько ругал своих людей за то, что они говорили или нарушали другие правила?

Один из стражников кагана заметил его и коротко кивнул.

Шаол быстро отвернулся, его ладони вспотели. Но он заставил себя продолжать наблюдать за окружающими его лицами, тем, что они носили, как двигались и улыбались.

Никакой злой силы не было. Пока что он её не заметил.

Аэлина говорила, что от Валга плохо пахнет, и их кровь чёрная, а не красная. Было бы куда проще ранить всех здесь и проверить.

На самом деле, это была не плохая идея. Можно было бы предложить такую идею кагану.

Встреча с каганом, чтобы рассказать об этой опасности, и, возможно, добиться определённого прогресса в договорённости. Чтобы те, кто сидели рядом с ним, никогда не носили ошейник Вэрда. Чтобы их близкие не узнали какого это, смотреть и видеть ничего, кроме древней жестокости, ухмыляющейся в ответ.

Шаол вздохнул и наклонился вперёд, посмотрев на кагана. Он беседовал с визирем и Дувой.

Теперь самая маленькая принцесса, казалось, больше слушала, чем участвовала в беседе, и, хотя её милое личико было украшено сладкой улыбкой, глаза следили за всем. Только когда визирь глотнул вина, Дува повернулась к своему спокойному мужу, Шаол прочистил горло и сказал кагану:

— Еще раз спасибо, Великий Каган, за то, что вы позволили мне воспользоваться услугами ваших целителей.

Каган скользнул усталым взглядом к нему:

— Они принадлежат мне ровно столько же, сколько и вам.

Шаол ответил:

— Я надеялся, что мне будет предоставлена честь встретиться с вами наедине.

Несрин вцепилась в подлокотники стула, предупреждая. Шаол не отводил взгляд от кагана.

Урус только сказал:

— Вы можете обсудить это с моим главным визирем, который складывает мой ежедневный график встреч. — он указал подбородком на мужчину, который внимательно следил за всем. — Моё же внимание сосредоточено на том, чтобы помочь моей жене пережить траур.

Блеск печали в глазах кагана не был притворным. Действительно, за столом не было никаких признаков жены кагана, даже свободного места.

Сейчас не время настаивать. Человек скорбит о потерянном ребёнке… Он был бы дураком, если бы настаивал.

Шаол опустил голову:

— Простите меня за вторжение в это трудное время.

Он проигнорировал ухмылку Аргуна. Дува подарила ему милую улыбку, как бы говоря дать ему немного времени.

Шаол еле заметно кивнул принцессе, прежде чем вернуться к еде.

Возможно, были и другие способы передать ему информацию.

Он посмотрел на Несрин. Она рассказала ему утром, что когда вернулась перед обедом, ей не удалось найти Сартака. И вот, когда принц сидел напротив них, потягивая вино, Шаол спросил:

— Я слышал, что ваш легендарный ракин, Кадара, здесь, принц.

— Злобный зверь, — сердито пробормотала Хасар, чем заслужила полуулыбку от Сартака.

— Хасар всё еще помнит то, как Кадара пыталась съесть её при первой встрече. — сказал принц.

Хасар закатила глаза, хотя там сверкнул юмор.

Кашин сказал:

— Вы могли слышать даже в Адарлане её визжание.

К удивлению Шаола, Несрин спросила:

— Принцессы или ракина?

Сартак рассмеялся, холодные глаза загорелись. Хасар только сердито посмотрела на Несрин, прежде, чем заговорить с визирем рядом с ней.

Кашин ухмыльнулся Несрин и прошептал:

— Обе.

Шаол тихо засмеялся. Несрин тоже улыбнулась и склонила голову, как бы извиняясь перед принцессой.