– Надо было, прежде чем валиться, мне позвонить! – заявила сестрица в первый же день. – Чуть ласты не склеила со страху! И эта эгоистка – моя родная сестра!

Цитируя ту же Анютку: логика, умри!

Я сидела на подоконнике, завернувшись в плед, и пила горячий чай. За окном в венском вальсе кружились снежинки, грустно мигал старый фонарь. Его тусклого света едва хватало на единственную скамейку, занесенную снегом. А ведь было время, когда старикан горел нестерпимо ярко, и Элька приглашала своих кавалеров целоваться под ним.

– Символично же! – отвечала она, если спрашивали о цели подобных мероприятий. – Поцелуи под фонарем – в этом что-то есть, вам не кажется?

И хотя со временем свет фонаря потускнел, да и кавалеров заметно поубавилось, этот самый символизм остался…

На столе зажужжал мобильник, оповещая о приходе сообщения.

Одевайся потеплее и выходи во двор. Жду, – сообщала смс-ка.

Вернувшись к окну, вгляделась в вечернюю темноту. Трижды мигнули фары.

Хорошо, что сигналить не стал, – с улыбкой напечатала я. – Выйду, только скажи, куда мы поедем?

Телефон подумал с полминуты и выдал:

Узнаешь. Ничего сверхъестественного, погуляем немного. Верну домой в целости и сохранности.

Плюнув на гложущее любопытство – встретиться договорились еще утром, но куда отправимся и во сколько вернемся мне так и не сказали, – оделась со всей тщательностью. Предупредила родных, что скоро вернусь, и выскочила во двор. Выйти чинно, цивилизованно, как и положено благовоспитанной барышне, снова не удалось.

– За что тебя ценю, так это за гиперответственность, – улыбнулся Артемий.

Намекает на шапку с помпоном, шарф до кончика носа и остальные приметные детали моего облика? Сам ведь просил потеплее.

– В следующий раз конкретизируй: шапка-ушанка – одна штука, валенки – по усмотрению, шарф не обязателен, – я смахнула с его плеч приставучие снежинки. Пока ждал меня у подъезда, те успели налипнуть. Выходит, машина мигала сама?

Покружив по городу, мы свернули на пересечении двух центральных улиц. Повороты-повороты, объезды, какие-то дворы… Я начала смутно беспокоиться.

– Куда ты везешь нас, Сусанин-герой?

– Спокойно, ребята, я сам здесь впервой, – последовал закономерный ответ. – Как думаешь, до утра мы отсюда выберемся?

Знала же, что он издевается, зачем клацнула зубами?

– Вот он, предел доверия! Да шучу я, шучу, не волнуйся. Почти приехали.

Машину оставили у подъезда незнакомого дома. Я задрала голову повыше и, наконец, поняла, где мы находимся: самый густонаселенный район, пять домов здесь в десять, а один даже в пятнадцать этажей. Многие в шутку обзывали данное место «Сити», по аналогии с Москвой. На мой взгляд, очень далекое от истины сравнение, но среди местных оно сразу прижилось.

– Это такой оригинальный способ пригласить в гости?

– Ты ведь прекрасно знаешь, где я живу, – не поддался на провокацию Воропаев. – Пешком или на лифте?

– На пятнадцатый? Лифтом!

Выйдя из лифта, мы отыскали ведущую на чердак дверь. Замок одиночно щелкнул и свалился на пол, Артемий спрятал его в карман, сотворив взамен слабенький морок. Будем возвращаться – запрем по-человечески. Мы поднялись на чердак, а оттуда, через люк, с которым управились столь же ловко, выбрались на крышу. В безветренный морозный вечер здесь было гораздо холоднее, чем во дворе.

Боязнь высоты никогда не входила в число фобий, поэтому я спокойно подошла почти к самому краю.

– Как красиво…

С крыши самого высокого здания города открывался потрясающий вид. Россыпь цветных огней, дома как большие коробки. Ползущие по узким полоскам дорог автомобили отсюда казались букашками. Приглядевшись, я смогла различить парк. Где-то рядом должна быть наша больница.

Небо удивительно чистое, без единого облачка – завтра опять будет холодно, – напоминало разлитые чернила. Вроде бы давно стемнело, но еще нет той глубокой ночной черноты. Звезды… никогда не умела подбирать к ним достойного сравнения. «Бриллианты», «мириады парящих светлячков», «мерцающие искры» и иные красивые слова не сумеют до конца отразить величие подобного чуда. У каждой звезды своя жизнь, отличная от остальных – совсем как у людей: одна большая и яркая, другая крошечная и почти не видна. Кто-то живет в созвездии, кто-то предпочитает одиночество. Большинство звезд затмевают огни города, но те, кому удалось пробиться, ничуть не тусклее этих самых огней.

– Не замерзла? – Артемий подстраховывал меня сзади, не подпуская слишком близко к краю.

– Нет… Спасибо. У меня слов не хватает… так красиво… потрясающе…

– Я приходил сюда, когда становилось совсем туго, – признался он, – или когда выпадало свободное время. Встречал рассвет, думал… о разном. Прелесть вида оценил недавно… Точно не холодно?

– Вашими стараниями – нет, – вспомнила я давний разговор. Хотя какой там давний? После зимних каникул дискутировали, а словно в другой жизни.