Смешно: все видели в нем всего лишь фокусника. Уличного фигляра, который жонглирует огненными шариками да своего зверя паре трюков обучил. Даже знакомые как-то забывали, что его родители были учеными людьми, а сам он с отличием отучился в Счетном Цеху сразу по нескольким направлениям. И — бросил все, отмел одним движением приглашения на работу или дальнейшую учебу, оставил Фарат, знакомых, даже пытавшуюся заинтересовать его девушку. Отец нашел его в глуши, в крохотной съемной комнатушке, заваленной листами с выкладками. Поглядел на сына, увидел, как тот полыхает, ярким и горячим пламенем Хранителя, и просто сел рядом. Нужные пропорции для горючей смеси прикидывали уже вдвоем.

Все, чему учился, молодой Хранитель пустил в дело, и зрители порой вообще не понимали, что происходит на помосте. Он обращался со своим Огнем так виртуозно, что и другие нэх, опытные и умелые, лишь качали головами: как? А Раис, смеясь, придумывал все новое и новое, мешая магию с наукой. И кто бы мог подумать, что именно это его умение будет спасать жизни?

Сейчас, когда таежный край Ташертиса был отрезан от остальных земель кордонами Хранителей и дружин нэх, он казался еще угрюмее и мрачнее. У Раиса вылазка сюда, в гнездо окопавшихся, словно ядовитые земляные шершни, людей, была уже не первой. Третьей. В прошлый раз ему удалось вывести из Кахтского лагеря двух детей. И не просто вывести.

Когда дети, первое время шедшие наравне с ним, начали сдавать, Раис понял: что-то не так. Слишком быстро, слишком резко. И — нашел. Выжег из их тел неизвестную дрянь, вывел и вернулся, чтобы узнать больше. Именно поэтому его сейчас ненавидели так же люто, как и готовы были умереть по одному его слову. Потому что он дал хоть крохотную, но надежду. Потому что люди совершили удар такой подлости, на который нэх и способны-то не были.

Дети. Они ударили по детям. Даже не по подросткам — по самым маленьким, всем, без разбору, кто еще не принял силу или и вовсе не должен был ее принять.

Раис, разобравшись в происходящем, только сплюнул, не находя слов. Дети здесь проводили большую часть времени в школах — это были эдакие общественные центры, куда приходили и сидящие с младенцами матери, и не занятые делами взрослые, оставшиеся в поселках. Остальные уходили на работу, возвращаясь лишь поздним вечером, и дети в школах зачастую и завтракали, и обедали, и ужинали. Этим и воспользовались люди, подсыпая им в еду… нет, не отраву. Будь так, все распознали бы, уж земляные почуяли бы недомогание, сумели понять, в чем дело.

Первый компонент был абсолютно безвреден, но накапливался в телах. Его мог бы выжечь Огонь или вымыть Вода, но земляные его даже не чуяли.

И тогда — вторая подлость. На праздник, когда никто не ждал беды, когда радовались урожаю, провожали лето. Когда детям готовили лакомство из орехов и раздавали его — бесплатно, всем, и те, не особо разбалованные, с удовольствием уплетали его за обе щеки. Чтобы с утра уже не подняться. Пока не пришли люди и не дали лекарство. Вот только его требовалось принимать все время, сдерживая получившийся яд.

Это и было тем строгим ошейником, который держал на привязи местных нэх. А ведь казалось бы — что стоит могучим магам Земли попросту раздавить, смять людей, у которых, кроме их пистолей, и защиты-то перед нэх нет? Но жизни детей держали надежней всего. Угрожай убить их самих — да наплевали бы, бросились, погибли — но выживших хватило бы, чтобы смять людей. И те это прекрасно понимали. Поэтому нэх могли лишь смотреть, как уходят по утрам дети, чтобы получить лекарство, которое позволит прожить еще один день. И выполнять любые, даже самые безумные приказы людей. И с такой же безумной надеждой смотреть на Раиса, чужака, огневика, который мог сделать хоть что-то.

Больше всего Раиса бесило то, что сделать он и остальные Хранители могли ничтожно мало. Детей нужно было выводить — а их были сотни. Прорваться одним ударом, как это сделали объединенные силы Аматана и Ташертиса триста лет назад? Но времени, которое понадобится на это союзникам, хватит людям, чтобы убить детей. Да и нэх мало, слишком мало, чтобы охватить все десять крупных городов запада, все мелкие деревушки и шахтные поселки. Выводить по одному-по двое, выжигая заразу по пути — долго, преступно долго. И люди не идиоты, поймут, что пропавших детей не родители пытаются спрятать и вылечить. Да, были и такие попытки — о них ему рассказывали, стискивая кулаки до побелевших костяшек. Земляные могли срастить кости, исцелить раны, поддержать в целом, но не вывести яд. И дети умирали.

Был еще один вариант: перебросить сюда летучий отряд Хранителей-огневиков, который бы лечил-выжигал сразу всех детей поселения, а потом сопровождал за границу кордонов с поддержкой местных нэх. Но — опять же — все упиралось в малочисленность нэх. И многочисленность стянувшихся сюда людей.

Оставалось одно: найти лекарство. То самое, чей рецепт люди берегли от нэх, берегли так, что те даже не пытались напасть. Бесполезно, люди просто солгут, и дело закончится очередными смертями. Именно за ним сейчас Раис и направлялся, надеясь на удачу и благосклонность Стихий. Ну и на то, что обойдется малыми жертвами. Он слишком хорошо понимал: жертвы неизбежны. И еще лучше: кроме него идти некому. Среди Хранителей просто нет больше никого, кто в должной мере разбирался бы в химии, сумев отличить настоящий рецепт от бреда.