А спускаться - страшно. Кто его знает, что там такое?

Может и ежик, слышала я как-то одного зверька, на кухне приютили, так он по ночам топал, словно отряд солдат. Но может, и не ежик? Я спущусь, а там что-то большое, злое и голодное...

Нет уж. Спасибо, мне такого не надо.

А ноги затекают. Интересно, утром я хоть встать-то смогу? Не то, что спуститься, а просто - самостоятельно встать на ноги?

Или придется методом удачного падения? М-да, перспектива...

Руки тоже мерзли, и вообще было холодно и промозгло, а под утро еще и роса выпадет... бррр! Кажется, через пару часов я буду с большой симпатией вспоминать Берта и сарай. Там хотя бы снизу не дуло. А тут - дует.

Холодно, страшно, противно, и вообще - очень гадко.

Домой хочу. В уютную кроватку.

А глаза слипаются, а спать не получается, потому как страшно, холодно и неудобно. И страшно холодно, и страшно неудобно тоже.

Что я там говорила о свободе? Кажется, такой ценой она мне не сильно и нужна.

Я передернулась, чудом не свалившись с дерева. Ногу свело, пришлось разминать мышцы. Долго ли я так еще продержусь?

– Ветана!!!

Чей-то голос разорвал шумы и шорохи ночного леса, прорезал их, как нож - бумагу.

– Вета!!! Это Рамон!!! Отзовись!!!

Рамон Моринар?

Палач?

Темного крабом, я сейчас от счастья заплачу!

Но орать я все равно не стала. Мало ли кто там и кем назовется? Так покричишь, потом наплачешься за доверчивость. Все же свобода мне дорога...

Я следила за огнями, мелькающими между деревьями, следила, пока прямо под моим деревом не остановилось несколько людей, и один из нихз замысловато не выругался, потирая почему-то ладонь.

Блеснули алым в свете факела седые волосы.

– Рамон, - тихо позвала я со своего насеста.

Рамон Моринар поднял голову и вгляделся в меня.

– Вета? Ты цела?

– Относительно, - честно призналась я.
– Ничего непоправимого, но слезть я не смогу.

– Почему?
– Рамон передал факел одному из сопровождающих, и принялся обходить дерево, ища, где поднялась я.

– Ноги затекли.

– Тогда сиди смирно, я сейчас...

Для тренированного и сильного мужчины, взбежать по стволу дерева было несложно. А поднять меня на руки, и уже опрометью удрать обратно, слыша за собой угрожающее потрескивание, тем более. И вовремя.

Палача даже дерево не выдержало, треснуло в нескольких местах и заметно покривилось. Я проводила его грустным взглядом. Хоть и собиралась я с утра в столицу, но как-то все очень быстро получилось...

Ай!

Ногу так свело судорогой от изменения положения, что я невольно взвизгнула, и вцепилась в Моринара что есть сил.

– Что случилось?
– тут же насторожился Палач.

– Судорога, - честно призналась я.

– У мага жизни?

– А что мы, - не люди?
– обиделась я. Можно подумать, маги жизни не спят, не едят и в туалет не хотят!

Рамон вздохнул, уселся на землю, и принялся бесцеремонно задирать мне юбку.

– Не дергайтесь, сейчас мы с этим разберемся.

Я и не собиралась дергаться. Понятно же, что все затеяно не ради... покушения на мою честь, а для помощи. Да и простите, какое покушение в ночном лесу в присутствии отряда свидетелей?

Моринар кивнул, и принялся сгибать мне ступню. Спустя минуту судорога отступила, и я смогла вздохнуть, но руки на этом не остановились. Мужчина впился в мышцы так, словно они были тестом. Сначала я взвизгнула от боли, но потом стало легче.

– Спасибо, ваша....

– Вета...

Сказано было тихо, но с достаточной угрозой.

– Спасибо, Рамон, - согласилась я. Пусть меня и не удочерили пока официально, но Моринары уже посчитали меня частью семьи.
– Как вы меня так быстро нашли?

Я все же в лесу, и тут не так легко отыскать человека?

– По амулету с кровью. Ты же с его величеством теперь кровная сестра, - тихо шепнул Рамон.

Теплое дыхание шевелило волосы на виске.

– А почему тогда так поздно пришли?

– Пока мы обнаружили похищение, пока сделали амулет, пока сюда добрались - к сожалению, быстрее не получилось.

– Ах, вот оно что...

Рамон осторожно встал и принялся пристраивать меня на лошадь.

– Я все тебе расскажу позже.

– Очень на это надеюсь, - согласилась я.

***

Позднее, когда мы ехали к городу, Рамон и правда рассказал мне все.

После того, как я вылечила канцлера от отравления, его величество хотел разнести, к кракену, всю лечебницу Потом остыл, передумал, и решил понаблюдать за ее работниками. Виновен, невиновен... это выяснить можно легко, но тут как со змеей. Хвост оторвешь, а голова останется. И не факт, что новый не отрастет. Это не дикая природа, среди людей все намного жестче и грязнее.