А Наталья? Кто навещал ее? Кто встречал у входа? Стало горько и обидно за сына - его обделили праздником. А за прошедшие годы сколько еще раз он не получил того, что имеют другие дети? А главное - он не знает отцовской любви!

Уже стемнело, день заканчивался, но Андрей все равно отправился по данному ему адресу. Он торопился, хотел увидеть сына хотя бы на день раньше, на день раньше начать восполнять его потери.

Но везение кончилось. По указанному адресу проживали совсем другие люди, ничего не знавшие ни о ребенке, ни о его матери. Хорошо, что догадались позвать соседей, пожилую пару, жившую здесь с момента заселения дома.

Те подтвердили, что Наталья жила здесь около года. Когда перестала кормить мальчика грудью - ему месяцев шесть или семь было, оставила его у тети и подалась опять в Москву, якобы для того, чтобы отыскать папашу ребенка. И пропала. Больше о ней не слышали. Тетя оформила мальчика в дом малютки - не по силам ей была забота о нем. Возраст большой, а здоровья мало совсем. И правильно сделала! Вскоре у нее случился инсульт, и ее не стало.

Где сейчас малыш они не знали. В доме малютки, наверное, или уже в детском доме.

Жданов был потрясен. Эх, Наталья, Наталья… Беспутная голова… Почему она ничего не сказала ему? Да, он запрещал ей даже думать о детях, но не зверь же он. Решил бы проблему.

Не сказать, что у него вдруг появились отцовские чувства, но что-то теплилось в сердце, тревожило, заставляло продолжать поиски, хотя он еще не знал, что будет делать потом, когда найдет мальчика.

Вечером ехать в дом малютки не имело смысла - рабочий день администрации закончился, и Жданов отложил поездку до утра.

Заснуть не смог, ворочался, вставал, снова ложился. То ли постель была жесткая, то ли простыни холодные, то ли совесть мучила: он живет в полном достатке, а его ребенок находится в нищенском учреждении, без должного тепла и ласки - на “казенных харчах”.

В доме малютки было на удивление тихо и чисто, никакого крика и плача. Широкие окна, современный дизайн. Светло, чисто, уютно, нет и намека на детский приют, описанный классиками литературы. И все же это не дом, не семья. Ожидая директора, Андрей прислушивался к голосам за дверями комнат, присматривался к проходящим мимо нянечкам и воспитателям, гадал, за какой дверью находится его сын.

Директриса огорошила его словами:

– Андрюша Ларин, говорите? Помню такого, жил у нас.

– Почему жил? А сейчас? Где он?

– Мальчика усыновили.

– Когда?
– голос Жданова охрип, почему-то он подумал, что это случилось вчера - он не поехал вечером, и опоздал…

– Давно уже, больше года назад.

– А кто его усыновил? Где он теперь живет?

– Таких данных мы не даем. Запрещено законом разглашать тайну усыновления.

– Но я его отец! Родной!

– Чем Вы это подтвердите? В свидетельстве о рождении в графе “отец” стоял прочерк.

– Но у него есть мать!

– К нам его оформляла бабушка, или тетя. В документах было отказное письмо матери.

– И что, я теперь не могу его забрать?

До этого момента Андрей не предполагал, что решится забрать ребенка себе, его целью было найти мальчика. А потом найти Наталью, помогать ей в воспитании сына - в основном материально, но и личное общение входило в планы.

Оказалось, что совсем чужие люди теперь имеют права родителей малыша, и мысль забрать сына родилась непроизвольно.

– Нет, забрать его Вы не можете.

– А через суд?

– Решение суда будет не в Вашу пользу - все сделано по закону.

Из Дома малютки Жданов вышел совершенно потерянным - после череды везения полное фиаско … Он не ожидал такого. Получается, что все было напрасно: поиски, планы, надежды.

Он сидел в машине, положив руки на руль, но не в силах тронуться с места.

“До чего же вредная баба, эта «директриса”, - думал Андрей, даже фамилию усыновителей не сказала! Он был уверен, что зная фамилию, нашел бы сына без труда - город небольшой, однофамильцев не сотни, в худшем случае десяток. Всех бы обошел. Должен же он хотя бы посмотреть на сына!

По стеклу постучали. Он приоткрыл окно, чья-то рука протянула ему листок бумаги и тут же ее обладательница скрылась - увидел только мелькнувшую фигурку в коротеньком белом халатике - не иначе секретарша.

На листке было написано: ” Старкова Е.В., Санкт-Петербург”.

Такого поворота событий Жданов тоже не ожидал - усыновители не из этого города. А Питер - это не Березники… Сколько там Старковых? Туда и соваться нечего, не найти там человека без полных данных.

***

Жданов вернулся в Москву, чтобы встретиться с Романом и затем вернуться домой, а главное - на работу. Дома его никто не ждет, а вот фабрика без него не может обходиться.