Гермиона не осознавала, что у нее тоже есть свои чудачества, пока на них не обратил внимание он. Она каждый раз перед сном отряхивала одеяло и никогда даже не задумывалась об этом, пока однажды не подняла голову и не увидела, как пристально Малфой на нее смотрит. Не замечала, что хрустит пальцами на ногах, прежде чем натянуть носки, или что всегда старается переступить порог правой ногой, а всё из–за дурацкого правила «не начинай день с левой ноги», услышанного в детстве. Иногда ей даже приходилось останавливаться в дверном проеме и дважды делать шаг правой, и Малфой, как назло, оказывался у нее за спиной именно в этот момент. Сначала ей было неловко – и это касалось всего, что она о себе узнала, – но он никогда ничего об этом не говорил.

Так же как и она молчала о том, что делал он.

– Это художник.

Малфой посмотрел на нее в зеркало над раковиной. Покачал головой, всем своим видом демонстрируя то, что понятия не имеет, о чем Гермиона говорит. Он как раз чистил щеткой задние зубы.

– Циммерман Номер Девять. Художник… вот, в местной газете, – он пожал плечами. – Оскар развешивал картины по всему своему кабинету: очень интересовался искусством.

Малфой сплюнул и снова сунул зубную щетку в рот.

– Узнаем, когда туда доберемся.

Гермиона была взволнована и очень хотела обсудить то, что нашла. Но Малфой, похоже, совсем не стремился разделить с ней ее чувства. А ведь говорил, что именно она портит всё веселье.

– Пойду, поищу что-нибудь еще.

День двадцать восьмой; 8:05

Малфой присвистнул, и такая реакция полностью отражала то, что ощущала в тот момент Гермиона. Ворота были неприступными.

– Идеально подходит для людей с манией преследования.

– Точно, – пробормотал он, хватаясь пальцами за один из прутьев и дергая его.

Было ясно, что Малфой понятия не имеет, что делать, поэтому Гермиона слегка его потеснила и нажала на одну из кнопок на переговорном устройстве. Когда ничего не произошло, нажала на следующую кнопку, следующую, следующую и следующую, пока в динамике что-то не щелкнуло, и оттуда не раздался голос.

– Э, да, здравствуйте? Мы бы хотели поговорить с Вальтером Циммерманом, – Гермиона специально выделила имя, так как не сомневалась, что остальная часть ее фразы понята не будет.

– Здравствуйте?

Услышав английское слово, Гермиона вскинула голову и близко прижалась к устройству, словно утопающий к спасательному бую.

– Здравствуйте? Здравствуйте!

– …Добрый день. Чем могу вам помочь?

Малфой за спиной начал посмеиваться, и это тут же напомнило Гермионе Хогвартс.

– Я бы хотела поговорить с Вальтером Циммерманом.

– Ваше имя?

– Гер… – Малфой сильно ткнул ее пальцем в спину, – …лана.

Она не смогла придумать фамилию, но похоже, этого и не требовалось.

– Герлана?

– Да.

– В списке нет никого с таким именем. Сожалею, но Вам нужно будет записаться на встречу с мистером Циммерманом.

– Ох, да, конечно, прошу прощения. Это как раз то, что я бы хотела сделать.

– Хорошо, Вы можете позвонить…

– А могу я записаться прямо сейчас?

– Что ж, это… Мы можем назначить дату, но Вам придется зайти в галерею и оставить все свои данные и рекомендации его ассистенту. Ближайшее число… седьмое августа…

– Август? Август, это… это август, – Гермиона нервно хихикнула. – Это только…

– Мистер Циммерман очень занят.

– Да, но дело срочное. Мы займем лишь минуту его времени.

– Мне жаль…

Малфой наклонился над ее плечом и открыл было рот, но Гермиона покачала головой прежде, чем тот успел сказать хоть что-то.

– Пожалуйста, я…

– Герлана, Вам нужно встретиться с его ассистентом, возможно вы сможете подобрать дату пораньше. Это всё, что я могу сделать.

– Хорошо, спасибо.

– Пожалуйста.

По выражению лица Малфоя было ясно, что у него есть, что добавить, но Гермиона умудрилась оттащить его от ворот прежде, чем он окончательно разозлился.

14:14

Гермиона буквально кипела от ярости всю дорогу до гостиницы. В отличие от своего спутника, который был удивительно спокоен.

– Четыре месяца! Она назначила нам дату через четыре месяца. Неужели так много людей договорились о встрече, пока мы стояли у ворот! Смешно. Ты должен был молчать. Почему ты не мог быть милым? Ты ей понравился… Она смотрела на тебя. Но ты обозвал ее порождением зла, и это тогда, когда всё…

– Закрой. Рот.

– Что мы будем делать? Этого человека невозможно увидеть, а я знаю! Знаю, что это он. Мы не можем ждать целых четыре месяца…