Шрифт:
– Ты его продал? Жена отдала дочери, подруге?
– Нет, лишился его так же, как и получил.
Еще когда-то давно Лаванда шепнула Гермионе, что у ДеЛойда проблемы с азартными играми. Что он погряз в долгах и продолжает играть на вещи.
– Ты проиграл его.
Гермиона все еще сомневалась. Она знала, что он игрок, но была уверена, что если бы ДеЛойд осознавал, что это за вещь, никогда бы с ней не расстался.
Мужчина кивнул.
– Да.
20:42
– Мне просто не верится, что тебе этого хватило. Да он же мог врать нам в лицо!
– Твою ж мать, тебя никогда ничего не устраивает, верно? Если бы я допросил его, силой выбил ответы, ты бы назвала меня варваром и потом еще пять часов выносила бы мозги. Я не тронул этого кретина, и ты все равно…
– Но это же крестраж! Две недели назад кое-кто не поверил официанту, что у них закончились стейки, и угрожал парню расправой в случае невыполнения заказа. А тут человек, который может укрывать крестраж. Да возможно, он все еще у него! А ты просто уходишь!
– Человек, у которого уже есть проблемы, не будет хранить у себя подобную вещь, даже знай он, что это такое. Темный Лорд был бы в восторге, и ДеЛойд об этом знает. Он бы не держал…
– Но это как раз и может быть той причиной, по которой Волан-де-Морт на него разозлился! Ты же сам сказал, что не знаешь, почему…
– Если бы крестраж был у ДеЛойда, преследовать этого идиота было бы еще большей проблемой. Он был бы уже мертв, узнай Темный Лорд хоть что-то. Он…
– Я все равно считаю, что он у него.
– Он сказал нам, что проиграл кулон в покер Бакли .
– Лжет! Мы отправляемся… куда-то, чтобы найти игрока в квиддич, а ДеЛойд соберет свои вещички и исчезнет навсегда! Вместе с крестражем!
– Я отлично разбираюсь в людях…
– Ох, пожалуйста! И этот Бакли, ко всему прочему, еще и профессиональный игрок в квиддич! Ты хоть понимаешь, как трудно будет к нему подобраться? Невозможно!
– Тогда отправляйся домой…
– Прекрати так говорить! Мы оба знаем, что я никуда не уйду, но ты все равно пытаешься спровадить меня каждый раз, стоит мне высказать недовольство твоими планами. Можно подумать, я должна соглашаться со всем, что ты хочешь делать, просто потому что… быть здесь – огромная честь или что-то в этом роде! Ты что-нибудь знаешь о компромиссе?
– Хорошо, – Малфой развернулся и подошел к ней. – Я собираюсь привести в чувство ту пару, вернуться в гостиницу, найти Бакли и отправиться в это место. Вот мой компромисс. Хочешь – оставайся здесь и следи за ДеЛойдом. Вперёд. Делай, что хочешь, Грейнджер.
– Это не компромисс!
– Тогда, наверное, я не знаю, что это такое!
– Ты просто невозможен!
– А ты меня бесишь!
========== Семь ==========
День тридцать третий; 2:03
Гермиона открыла глаза, увидела возвышающуюся над собой фигуру и, задохнувшись, нырнула под одеяло. Сердце болезненно билось в груди, а только что очнувшийся ото сна мозг всё никак не мог определиться, что делать телу: продолжить ли и дальше вжиматься в матрас или вскочить и действовать.
Где-то наверху раздался приглушенный одеялом смешок, и Гермионе потребовалась пара секунд, чтобы осознать происходящее. Она забыла о том, что надо смущаться, выбралась из своего кокона и уставилась на густую тень над своей кроватью.
– Ты что делаешь?
– прошипела она.
– Это - твой чудесный инстинкт? Твои боевые качества? Теперь я понимаю, почему… Прячешься под одеялом? Как ребенок, увидевший в шкафу монстра ?
– Ох, заткнись. Я устала, сейчас глубокая ночь, ты надо мной навис, а моя реакция замедлена…
– Отреагировала ты вполне резво. Одеяло оказалось на твоей голове через секунду.
Она прищурилась, когда Малфой снова начал смеяться.
– В следующий раз буду сразу бить. А теперь ты мне объяснишь, в чем дело?
– Грейнджер, нам надо идти.
– Что? – и сказав это, Гермиона поняла, что двигаться совершенно не хочет.
Всё ее тело было против. Бунтовало и возмущалось. Двигаться? Двигаться? Ну, нет уж, это не ко мне.
– Поезд через двадцать…
– Мы же должны уезжать в половине восьмого, разве нет? А сейчас всего два часа утра, Малфой.
– Грейнджер, вставай, – он махнул рукой, и в комнате зажглись лампы, ослепляя Гермиону.
– Что случилось? Что-то произошло? – она моргала, но глазам все равно было слишком больно – пришлось прикрыть веки, чтобы привыкнуть к яркому свету.
– Что-то типа того. Пошли, у нас нет времени.
Гермиона ничего не понимала, но из кровати все же выбралась. Дойдя до ванной и, как в тумане, упаковав вещи, она появилась на пороге в уже относительно нормальном состоянии.
– Что случилось?