– Я понимаю, каким бесспорно привлекательным кажусь тебе, но у меня нет времени играть в гляделки, Грейнджер. Двигай своей задницей.

– Я никуда с тобой не пойду.

– Нет? – он приподнял бровь и взмахнул палочкой. – Иди, или я потащу тебя. У тебя нет палочки, ты выглядишь так, словно на две трети уже издохла, и что самое важное – у тебя нет выбора.

– У меня нет палочки, да ну? – она скопировала его жест, но это была лишь жалкая попытка.

– Не сомневаюсь, что она спрятана у тебя в заднем кармане, и ты просто приберегаешь ее на потом. Не стесняйся, доставай, – его сарказм ничуть не изменился.

Гермиона оценила свои шансы, и ей не потребовалось много времени, чтобы понять, что уйти отсюда – не самый плохой вариант. Она могла столкнуться с другим членом Ордена или заметить какое-то оружие. Да даже если он взял ее в плен, это же всяко лучше, чем смерть, верно?

Гермиону мутило, и если уж ее вырвет, ей хотелось оказаться к Малфою поближе, чтобы тот в полной мере получил удовольствие. Он подождал, пока она обойдет стол, и только после этого двинулся к выходу. Рядом с ним было страшно, и Гермиона припомнила все те слухи, которые ходили о Малфое и о том, что парень сделал с охраной, чтобы сбежать из Азкабана. И если хоть что-то из той болтовни было правдой, то она столкнулась с ненормальным типом. Он больше не был мальчиком, который не смог убить Директора. Он был Пожирателем Смерти. Был убийцей. Был подонком.

Малфой схватил ее за рубашку и потащил вперед к двери. Она почти потеряла равновесие, а ноги онемели – Гермиона подозревала, что такой нагрузки, как сегодня, ее конечностям еще не выпадало. Она с облегчением выдохнула, когда смогла удержаться ровно, но ладонь Малфоя снова опустилась на ворот ее рубашки. Гермиона хотела развернуться и врезать ему, но терпение было ей необходимо. Даже если придется стереть друг о дружку зубы, чтобы сохранить спокойствие.

Дернув за больную руку, Малфой придержал девушку, чтобы проверить коридор. Гермиона сжала губы в тонкую линию, лишь бы не доставить ему удовольствие своим криком. Парень пихнул ее в спину, выталкивая вперед и направляя в одному ему известную сторону.

– Я не тряпичная кукла, Малфой, – гаркнула Гермиона, пытаясь вырваться из захвата.

К удивлению, он отпустил ее, но палочку не опустил, шагал в шаге позади и справа от девушки.

– Заткнись, – прошипел он, оглядываясь и ускоряя шаг.

– Боишься, Малфой? Не хочешь столкнуться с кем-нибудь, у кого есть палочка? Я могу орать всё, что хочу.

И она закричала. Голос дрогнул, но она орала свое имя так громко, как только могла – звуки отражались от стен и разносились на три этажа от них. Пусть все слышат. Ее схватили, и если так она даст знать Ордену, где она… Одна рука зажала ей рот, когда она выводила последнюю «А», другая – вцепилась в горло. Его дыхание было жарким и мерзким, когда он прошипел ей на ухо:

– Заткнись! Хочешь, чтобы они пришли? Хочешь, чтобы они изнасиловали тебя, избили? Ты что, совсем больная, Грейнджер?

Гермиона закашлялась в его ладонь, и он тут же отдернул пальцы, как будто она могла заразить его смертельной болезнью. Рука на горле напряглась достаточно для того, чтобы перекрыть ей кислород, и он вытер кисть о рукав ее рубашки. У нее не было ни малейшего представления, о чем именно он говорит, она дернулась вперед, но Малфой не шелохнулся. Гермиона рванулась сильнее и захлебнулась, когда парень резко впечатал ее спиной в свою грудь, сжимая крепко, до синяков. Она впилась пальцами в его ладонь и давила до тех пор, пока не процарапала кожу – кровь тут же забилась под ногти. Другая ее рука висела бесполезной плетью, но Гермиона продолжала вырываться, пытаясь ударить Малфоя затылком.

– Я оставлю тебя здесь, если ты так этого хочешь. И позволю им прийти. Ты этого хочешь, Грейнджер? Стать грязной шлюхой Пожирателя Смерти? Его рабой? Его игрушкой? Его… тряпичной куклой?

Перед глазами заплясали черные точки, рот Гермионы открылся будто бы в немом крике, и она впилась зубами в поврежденное место на его руке. Ногой она дотянулась до его голени и ударила снова и снова, захлебываясь слюной и сражаясь за воздух.

Он подождал секунду и отпустил ее, позволяя заходиться в кашле и судорогах. Она согнулась, пытаясь вдохнуть, а Малфой снова схватил ее за рубашку и потащил, не давая больше ни единого мгновения. Гермиона пыталась не отставать и двигаться в такт его резким шагам, и в тот момент, когда они завернули за угол, и она увидела знакомую синюю дверь на площадку, девушка решила действовать.

Всё ещё быстро дыша, она развернулась, навалилась на парня всем своим весом и основанием ладони ударила Малфоя в лицо. Надавила изо всех сил, а затем отвернулась и бросилась к двери. Рубашка затрещала у воротника, когда Гермиона рванулась из его рук, и Малфой издал приглушенный звук. Девушка распахнула дверь, цветная вспышка промчалась так близко от ее виска, что она было подумала, что это полыхнуло перед ее глазами.

Она понеслась по лестнице и, пробежав треть, поняла, что всхлипывает. Страх осел в груди и в животе холодной тяжестью, ей никогда в жизни не было так страшно. Всё тело трясло, будто бы кости трещали, а нутро распирало.

Пожалуйста, пожалуйста, пожалуйста. Мантра в голове, на языке, смешанная со вздохами и выдохами, пока горящие легкие боролись за кислород.

Она хотела выбраться. Да она была готова броситься на стену, если бы от этого смогла потерять сознание и больше не бояться так сильно. Потому что сейчас Гермиона была в ужасе; вздымающие грудь рыдания, всхлипы и сопли, влажное лицо. Ей пришлось быстрым взмахом вытереть лоб и щеки, чтобы лучше видеть, и она запоздало сообразила, что на ее руке кровь Малфоя. А теперь и на лице. Размазана по всему лицу.