Этим промозглым утром у нее замерзли даже глазные яблоки, и когда она попыталась встать, то сразу же поскользнулась на наледи. Ей потребовалось время, чтобы подняться, и не будь она Гермионой Грейнджер, то сдалась бы еще до того, как оказалась на ногах.

Лес был прохладно-синим и не таким уж и густым, как ей показалось накануне. Вокруг стояла полная тишина: ни звук, ни шорох не нарушали воцарившуюся суровость. Так одиноко Гермионе еще не было никогда.

Частично из-за дискомфорта от чрезмерного напряжения, частично из-за того, что кровоток в ногах еще не восстановился, кроссовки загребали землю. Ей пришлось остановиться и потоптаться на месте, разминая мышцы, чтобы избавиться от колющих ощущений.

Она потеряла Малфоя из виду почти сразу, как тот ушел. Не то чтобы Гермиона горела желанием идти за ним следом, но у него была палочка, с помощью которой можно было справиться с непогодой – или с тем, что еще могло случиться. Но он шел быстрее нее, и вскоре она уже не могла разглядеть исходящий от его палочки свет. Её окружили страх и тьма, и в какой-то момент Гермиона просто привалилась к упавшему дереву, неуверенная, в каком состоянии очнется утром, да и сможет ли вообще проснуться.

В Малфое она сомневалась. Очевидно, тот был не совсем нормальным, но как бы ни хотелось верить, что он врет, в его словах был смысл. Большинство его поступков прошлой ночью соответствовали рассказанному, и если бы он не был так жесток по отношению к ней, Гермиона бы поверила с большей легкостью. Опять же, это был Малфой. Будь он с ней мил, она бы еще сильнее в нем сомневалась.

Гермиона все еще не могла понять, почему ей никто ничего не сказал. Она была членом Ордена – и у нее должен был быть доступ к такой информации, разве нет? Хотя, в случае с двойными агентами, лучше всего как можно меньше распространяться о подобном секрете. Тем не менее, она не считала, что прошлая ночь была ее ошибкой. Если Малфой действительно был шпионом, Гермиона не сомневалась, что он был важной шишкой. Возможно даже входил в круг приближенных к Волан-де-Морту и снабжал Орден и Министерство большим количеством нужных данных. Катастрофа и вправду была колоссальной, но в этом не ее вина. Он должен был что-то сказать. В конце концов, она не может знать абсолютно всё.

11:41

Гермиона наблюдала за тем, как кровь – ее и Малфоя – стекает по стенкам раковины и вместе с водой исчезает в водостоке. Она стряхнула капли с ресниц и взглянула на себя в покрытое пятнами зеркало. Отбросив назад волосы – всё равно ничего другого с ними не сделать – вытерла лицо. Попыталась, хоть и неудачно, смыть кровь с рубашки, но всё, чего смогла добиться – пятна порыжели. И пусть Гермиона больше не выглядела, как персонаж из Ночи Оживших Мертвецов, доверия она точно не вызывала.

Плечо больше не выпирало, – наверное, сустав встал на место, когда Малфой прошлой ночью швырнул ее об стену. Предплечье и запястье были сломаны – в этом она не сомневалась. Во время осмотра темных пятен и припухлостей выяснилось, что средний и безымянный пальцы тоже перебиты. Синяки шли по обеим рукам, шее и лицу – и это только те, которые было видно. Глубокий порез с засохшей кровью красовался на виске, несколько царапин покрывали правую часть лица.

Гермиона Грейнджер видала и лучшие дни. Уж несколько точно.

Осмотрев себя в зеркале и признав, что больше ничего не может сделать, она приготовилась к странным взглядам, которые могут на нее бросать. Хотя Гермиона не сомневалась, что реакция окружающих будет всяко лучше, чем та, что могла бы быть, заметь ее кто-нибудь выходящей из леса или идущей по дороге в город. До тех пор, пока никому не придет в голову задавать вопросы, она будет в порядке.

Бросив бумажное полотенце в корзину для мусора, распахнула дверь и врезалась в грудь человека, которого только что проклинала. Несколько долгих секунд она могла только удивленно на него пялиться. У Малфоя это отлично получалось – тратить ее время зазря.

– Что ты тут делаешь? – она постаралась, чтобы голос звучал грубо и сердито.

– Это ванная комната. Что тут делает большинство людей? Или вы… магглы… делаете тут что-то другое?

Гермиона прищурилась от наступающего гнева, но он умело сменил тему:

– Я не был уверен, что ты выберешься из леса.

– Разочаровала тебя, Малфой?

– Что неудивительно, – он поднял палочку и очистил Гермиону заклинанием. – Можешь расхаживать в таком виде, когда т…

Гермиона схватилась за кончик палочки и, направив ту вниз, огляделась и прошипела:

– Малфой! Следи за тем, что делаешь, идиот! Это маггловский мир, если ты еще не понял по проезжающим машинам.

Он вырвал палочку и усмехнулся, демонстративно протирая ее о штанину.

– Мне плевать. Я волшебник, я выше их, и я буду делать, что хочу и где хочу. А магглы могут идти на хер.

– Знаешь, Малфой, магглы могут испугаться того, чего они не понимают, но волшебники же именно так относятся к…

– Избавь меня от чтения морали, Грейнджер. Скажу честно, мне плевать. У тебя есть деньги?