Шрифт:
– Быть…
– Дай мне закончить, пока ты не разразилась речью. Я хочу сказать, что меня воспитывали так же, как тебя, но по-другому. Меня тоже учили отличать хорошее от плохого, Грейнджер, просто эти ценности были противоположны тем, которые втолковывали тебе. Но так же, как ты знала, что я ошибаюсь, я знал, что неправа ты. Мое детство не было наполнено болью, смертями и всем тем, чего не полагается видеть детям. Все это пришло позже.
– Но…
– Отдай мне пульт. Я выполнил твои требования…
– Нет, не выполнил!
Малфой фыркнул, открыл было рот, замер и явно передумал говорить то, что собирался.
– Я отберу.
Гермиона закатила глаза, скрестила на груди руки и тяжело вздохнула.
– Ага, чт… эй. Эй, что… ой!
– Просто отдай… отдай… Пфф.
– Не смей… ай! Ой! Сто… Ой!
– Прекрати… дергаться.
– Больно!
– Ох, а вот так приятно!
– Верни…
– Сюда не лезь!
– О господи, я…
– Извращенка, что ты…
– Я не это имела в виду… Не трогай меня там!
– …прямо над твоей…
– Эй, ой!
– Это… Ты что, пытаешься заигрывать?
– Да я даже…
– Я…
– Фррррррр!
– Ты только что меня укусила? Ты…
– Да ты мне кости переломал!
– Просто отдай мне его!
– Я тебе прибью, если ты…
– Я кровью истекаю! Ты… только что… Я… Ох!
– Ха-ха! Лузер! Ты по жизни проигрываешь, Мал… Ой!
– Ты визжишь, как умирающий грызун.
– А ты бьешь, как девчонка.
День восемьдесят пятый; 9:10
– Мой любимый цвет желтый.
– Врешь.
– Пурпурный.
– Да ладно…
– Это цвет королевской власти.
Гермиона замолчала.
– Неужели пурпурный? Твой любимый цвет?
– Ну конечно нет, за кого ты меня принимаешь? Мне нравится серый.
– Серый.
– Серый. Иногда синий, иногда зеленый, но обычно серый.
– Как… скучно.
– Ладно… красный?
– Тебе?
– Тебе.
Гермиона откашлялась.
– Ну, вообще-то, да.
– Как… предсказуемо.
– Замолчи. Все хорошие вещи красного цвета, Малфой. Гриффиндор… – он перебил ее, фыркая. – …небо на закате, клубника, вишня, арбуз, День Святого Вал…
– Опять ты с этой романтикой.
– Каждая девушка хоть немного, да романтична. Как и каждый парень. В поступках или в желаниях. Ты же не скажешь, что тебе никогда не хотелось любви, Малфой. Быть любимым.
– Никогда.
– Ох, хочется, чтобы всю твою жизнь тебя все ненавидели?
– Меня это полностью устраивает.
Гермиона закатила глаза.
– День святого Валентина ассоциируется с красным цветом, потому что все к этому стремятся. К любви. Хотят чувствовать, быть принятыми другим человеком, быть им любимыми. Обрести… ммм… баланс, которого они так ищут, если ты…
– Нет. Не используй мою теорию, чтобы доказать свою бредятину.
– Это не бредятина. Твоя теория отлично сюда подходит. Что в конечном итоге приводит человека к равновесию, Малфой? Ты не можешь получить всего. Не можешь добавить в свою жизнь скуки, чтобы уравновесить драматический накал, и не всегда можешь счастьем компенсировать боль. И так во всем. Но любовь? Любовь – это высшая точка… Прекрати смеяться. Когда у тебя есть любовь, Малфой, тебе не надо быть совершенным. Тебе не нужно всё, и не нужно пытаться сбалансировать свое прошлое. Тебе не надо ничего исправлять. Потому что ты несовершенен – неуравновешен, несбалансирован, неважно, как это назвать. Но есть кто-то, кто любит тебя таким, какой ты есть. И вот это равновесие.
Он улыбнулся ей ее самой любимой улыбкой и покачал головой.
– Ты когда-нибудь влюблялась?
– Я не знаю.
– Мне казалось, такое значительное событие сложно не распознать.
Гермиона проигнорировала его замечание.
– А ты?
– Да. В очень красивого мужчину, – Малфой рассмеялся, глядя на отразившиеся на ее лице шок и неверие. – С телом бога, высокий, ошеломительный блондин…
– В себя? – сухо уточнила она.
– Да, в себя. Я люблю себя, Грейнджер. И именно поэтому мне больше никто не нужен. На самом деле, я слишком себя люблю, чтобы вляпаться в такое.
Гермиона рассмеялась.
– Однажды, Малфой. Однажды найдется женщина, которая поставит тебя на колени, и я буду там, чтобы рассмеяться тебе в лицо.
Он пару секунд внимательно на нее смотрел, а затем усмехнулся.
– Я постоянно становлюсь перед женщинами на колени, Грейнджер. И искренне надеюсь, что если в следующий раз это будешь ты, тебе будет не до смеха.
========== Девять ==========
День восемьдесят шестой; 00:04
– Значит, мы идем завтра.
– Да. Это второй день, и там будет полно игроков, прессы и просто зрителей. Под чарами маскировки мы смешаемся с толпой. Но нам все еще надо придумать, как именно подобраться к Краму.