На занятия Орри успела, правда, в последний момент. Мельком заметила, что на привычном месте нет Роуна. Впрочем, он часто пропускал учебу: порой действительно помогал отцу, если было много заказов. А случалось, лепил из глины что-то свое - фигурки всякие. Людей, лошадей, волков, птиц. Чаще всего выходило довольно криво, но иногда и очень даже здорово. Правда, никому, кроме подруги, Роун свои творения не показывал: опасался, что отец не одобрит, когда глину переводят на баловство.

Занятия сегодня вела Лирсли, одна из высших жриц. Волосы у нее были седые, совсем белые, хотя лицо без морщин. Правда, Орри и Роун все равно считали ее очень старой: Лирсли знала невероятно много, и вряд ли в библиотеке храма остались хоть одна книга или свиток которые бы она не прочла, даже на чужом языке.

Сегодня жрица рассказывала историю побратимов - Ласваха и Навагарна. Ласвах был младшим сыном правителя и, достигнув совершеннолетия, по традиции ушел с небольшим отрядом, чтобы основать новый город в пустых землях. Там он повстречал Навагарна, предводителя маленького кочевого племени. Они сошлись в поединке. Если бы чужак победил, местный вождь признал бы его власть. А если бы проиграл, оставшись при этом в живых, пришлось бы ему искать другую землю для своего города. Правда, на второй вариант надежды было мало: дрались насмерть. Но соперники успели обменяться лишь несколькими ударами. Откуда ни возьмись, налетела на них стая стирхоев, и тут уж всем людям пришлось вставать плечом к плечу и драться против общих врагов.

Орри поежилась. Про стирхоев она читала. Мерзкие твари. Безволосые, с синюшной кожей, ростом по пояс взрослому мужчине, но это только пока они не выпрямят свои длинные задние лапы. А как выпрямят - прыгают далеко вперед и вверх, словно пружина. Передние конечности у них короткие, толстые, на каждой по три пальца с длинными - в человеческую ладонь - когтями, острыми и прочными, как железные кинжалы. А на голове - гребень с шипами. Вот как ударит стирхой этим гребнем и когтями в прыжке, так запросто человека насквозь проткнуть может. А на морде у них вместо рта хобот с присоской, и они сразу набрасываются на раненого и выпивают всю кровь дочиста.

Живут стирхои во влажных пещерах, в оврагах или в болотах, всегда группами - что-то вроде муравейника или пчелиного улья. Людям на глаза стараются не показываться, но в их владения лучше не забредать. Как увидишь, где синий мох растет, туда, значит, идти нельзя, подальше огибай опасное место, посуху.

Но случается так, что стирхоев становится слишком много. Тогда часть их собирается в стаю и идет искать себе новое гнездо. И не приведи боги оказаться случайно на их пути.

Ласвах и Навагарн оказались. К несчастью для тварей и к счастью для крошечного поселка Данми, к которому приближалась стая. Стирхои были перебиты, правда, и воинов полегло немало. Ласвах и Навагарн объявили себя братьями и провели священный обряд, огнем и кровью скрепив свой союз. На месте чудом уцелевшего селения был основан город Данмара, и побратимы стали править там вместе.

– Все на сегодня, - объявила Лирсли.

Орри вздохнула и потрясла головой, возвращаясь к реальности. Рассказ был увлекательным, а дуралей Роун его пропустил. Хотя он, может, и не виноват вовсе.

На ходу перекусывая остатками прихваченного с собой пирога, девочка направилась к Ореховой улице, где жил приятель.

– Здравствуй, Орри.

– Здрасьте, дядя Игийшер. А Роун...

– Разве он не с тобой?

– Он... Я думала, он дома. Его не было на занятиях.

– Я не видел его со вчерашнего вечера, - нахмурился гончар.
– У нас полно заказов, он нужен здесь.

На мгновение Орри показалось, что солнце зашло за тучу, хотя день был на удивление погожим для поры Увядания.

Со вчерашнего вечера. Неужели Роун решил вернуться за фонарем? Или все-таки отправился за кладом? Да он рехнулся!

– Странно, - выдавила из себя Орри. И торопливо, избегая расспросов, добавила:

– Я поищу его.

Искать, по правде говоря, совсем не хотелось. Девочка гораздо охотнее занялась бы даже нелюбимыми делами по дому, лишь бы не возвращаться на место ночных приключений. Да еще одной.

Но ведь сейчас день. И вот Лигайр Завоеватель - он же не струсил бы, даже когда маленьким был. Он против волчьей стаи с одним ножом выходил и коней диких укрощал. Нет, он бы ни за что не испугался.

И Навагарн не бросил бы Ласваха.

И до заката еще часа два. Орри успеет быстро сбегать на Нижний луг и вернуться в город. А кое-кто получит в лоб, потому что нечего болтаться неизвестно где в одиночку.

На лугу никого не было - ни Роуна, ни буттака. И ни следов, ни фонаря. Как будто Орри все приснилось. Только вот идти по высокой пожелтевшей траве, по чавкающей под ногами грязи, было почему-то очень тревожно. И противно - как бывает, когда болеешь, и накатывает дурнота, и по телу ползет озноб.

– М-мя-ау!

Показалось. Здесь нет кошки. Все кошки в городе. А если дикие, хищные... то они не орут так тонко, так пронзительно, так...

– Мя-а...

Кошачий вопль перешел в визг, нестерпимо высокий, даже уши заложило. Или это сама Орри так...

Она опомнилась уже на бегу, когда во весь дух мчалась к городу. Споткнулась, упала на пропитанную влагой землю, захлебнулась воздухом: на миг почудилось, что чьи-то цепкие пальцы обхватили лодыжку. Вскочила, рванулась дальше - по тошнотворно хлюпающей грязи, по опутывающей ноги траве... потом по дороге... по улице...