– Ты, Вадюха, попробуй голубец! Моя Танька знатная повариха! – он смачно шлепнул Таньку по объемному заду. А та зарделась от похвалы и на коленку к Славке присела, приглаживая красный начес.

Разлили по рюмкам.

– Ну, давай, за мамку твою, не чокаясь! – продолжал Ерохин, – Танька рассказала… Эх, хорошая женщина была, – сказал он полагающуюся фразу и выпил. Они все выпили. Потом еще по рюмке и еще. Водка была плохая.

Вадим достал из сумки свой любимый вискарь 25-летней выдержки, а из холодильника красную икру, маринованного краба и сыр с плесенью.

–Ох ты ж! Ёлка-палка, прямо Новый год сёдня! – восхитился Славик, – кучеряво живешь?

–Да так, – пожал плечами Вадим.

–Ну… оно и не удивительно! Гафсек ты был, Гафсеком ты остался! – в который раз заржал бывший товарищ, назвав Вадима старым прозвищем, не зная, что оно значило на самом деле. Конечно, где Ерохин, а где Бальзак?

–Гобсек, – автоматически исправил Вадим.

–Ну да, я и говорю! – Ерохин вновь опустошил рюмаху и погладил Таньку по бедру, – а мы с Танькой заявление подали!

–Поздравляю! – смог улыбнуться Вадим, за последние полчаса настроение немного поднялось.

Танька зарделась и положила голову на плечо любимому. «Надо же, а они еще ухитряются быть счастливыми!» – поразился Куваев. «Неужели и я так же плохо выгляжу? Ровесники ведь! Да неее… У меня и зубы на месте и лицо не опухшее… Морщин вроде нет…»

–Это у нас второй брак будет! – продолжал рассказывать одноклассник, – как говорится, первый блин комом! – он ржет, а Танька хихикает, – а ты женат?

Вопрос застает врасплох. Но не рассказывать же в самом деле, что так и не встретил ту единственную, от которой кружилась бы голова и хотелось целоваться каждую минуту?

–Не женат, профессия не позволят, – выкручивается он.

–Ну да, ну да… Понимаю… жди тебя месяцами, когда хочется перепихнуться, – он толкнул Таньку локтем, а то вновь захихикала, скромно опустив глазки с наращенными ресницами.

– А… как твой брат поживает? – решается спросить Вадим и замирает. Страшно услышать что-то плохое. Например, что бьет жену.

–Петька? Да нормально вроде поживает. Работает сантехником, неплохо получает!

–Женат, двое деток… – вставляет Танька.

–Пацан и деваха, – продолжает Славик, – взрослые уже! Пацан весь в отца, мастерит чета, моцики разбирает. Крестничек мой! Девчонка тоже хороша, отличница вроде как…

–А… жена? Я слышал… пьет она? – едва смог произнести это безразличным тоном.

–Ну, как пьет, – вступился за невестку Славик, – не запойная, не… Но иногда может и квасануть, – Вадима аж пот прошиб от его слов.

–Но зато она хозяйка хорошая, – подключается Танька, – чисто у нее всегда, прибрано, детки накормлены!

–А то, что выпивают вместе, так это даже хорошо! – отрезает Славик, – зато душа в душу со дня свадьбы!

Вадим залпом выпил стопку и побелел.

–Эй, ты че? – воскликнул Славка, – закусывай, закусывай!

Вадим прожевал огурец, закашлялся. «Иногда может и квасануть!» – вертелось в голове. «Нет, я не хочу ее видеть… Я не смогу… увидеть то, кем она стала…».

Вспомнил когда первый раз узнал о том, что она пьет.

Это было давно. Совершенно случайно встретил на авторынке Петьку Ерохина. Тот приехал в область за какими-то деталями. Вадим хотел было сделать вид, что не узнал и пройти мимо, да не удалось. Петька подскочил, в объятьях сжал, орал на весь рынок, что старого друга встретил. Пришлось сводить его в кафе, угостить рюмочкой. А так же врезать хотелось! За прошлое, за Марьянку!

Петька Ерохин был старше Вадима года на два. Общались они мало, так, иногда, если случались общие компании. Но была у них одна общая черта. Петька сох по Марьнке. Хотя как сох, скорее преследовал. Возле школы встречал. Сам-то он ушел со школы после девятого класса и поступил в ПТУ на механизатора. Встречал со школы, провожал до дома. Марьянка его кажется боялась, держалась отстраненно, но Петька словно не замечал этого. В кино приглашал, на посиделки разные. Девушка не ходила, отнекивалась, мама мол не пускает.

Вадим дико ревновал, но тогда еще не решался сам к ней подойти, кроме как по дружески. Но потом, к счастью, Петьку забрали в армию. А когда вернулся, то в армии был уже Вадим. Мать рассказывала, что он так красиво ухаживал за Марьянкой. Цветы дарил, конфеты носил на работу. Бегал за ней, как собачонка. Видимо сдалась Марьянка, а может от досады на Вадима, вышла замуж за Ерохина.

И вот сидели они тогда, в кафе на рынке, Ерохин пил водочку, закусывал и рассказывал последние новости родного городишки. Вадим слушал отстраненно, сжимая-разжимая кулаки, которые чесались, так врезать хотелось сопернику. Все думал, что теперь эти сальные руки прикасаются к его Марьяшке, усатый рот целует розовые губы. И тошно так было от этих мыслей, в пору самому напиться.