— Историю?

— Да, о том, где я была весь этот день.

— И всю ночь.

— Именно! Верно, Роберт… — взяв его за руку, Лидия зашагала по дороге, а после остановилась, чтобы удивлённо посмотреть на сжатые ладони. Посмотрев ему в глаза, она нахмурилась, и смесь эмоций на её лице казалась Роберту попросту невообразимой. Он надеялся, что его собственные чувства оставались загадкой — потому что не хотел позволить Лидии узнать о внезапном непобедимом желании прильнуть к её губам. Он с трудом сглотнул, стараясь не подаваться вперёд.

Спустя секунду она улыбнулась. И так и не отпустила его, а потянула прочь с главной дороги в Бат к какому-то месту под названием Пипни. Он схватил вожжи Фанни, когда они проходили мимо, и кобыла плелась позади.

Энтузиазма Лидии хватило аж на целую минуту, прежде чем она вспомнила о предназначении Фанни. Со смехом, что граничил с хихиканьем, Лидия позволила Роберту усадить её обратно на спину лошади, а после он сам присоединился к ней. Их близость стала уже вполне естественной — и она посмела с каким-то подстрекательством заявить в том, что это было твёрдым установлением их… дружбы. Да, именно дружбы.

По какой-то причине, думая об изменении в отношениях, Лидия задумалась о внешности. Покрытая царапинами и грязью, волосы разметались по плечам, перчаток нет, шляпы нет, и она казалась такой грязной… И всё же, это не смущало Лидию, потому что она знала, что для Роберта всё не имело ни малейшего значения.

Дружба с мужчиной казалась великолепной и странно успокаивающей, и она сама не ожидала от себя подобного открытия. Можно подумать, кто-то мог упомянуть о подобном… Нет, скорее уж избегать, отступать. Да, как же дорого защищать свою репутацию!

Поездка в Виллер-Мэнор оказалась больше прогулкой — бедная Фанни тоже испытала тяготы дня и не могла перейти на рысь. В сочетании с тем, что Луна старалась спрятаться где-то за облака, у них было в изобилии причин не спешить, да и всё оказалось столь утомительным. Темп всё замедлялся, и Лидия клевала носом — а ей совершенно не нравилась идея и возможность свалиться с седла.

— Я пришла к выводу… — Лидия попыталась подавить зевок.

— В самом деле?

— Да. Решила, что сюрпризы и приключения мне не нравятся, и их очень сильно переоценивают.

Мягкий смешок Роберта растворился в темноте.

— Это скорее о неправильных приключениях, моя милая Лидия, и неудивительно, что под ними обычно подразумевают что-то приятное. Но сюрпризы — это и то, что было сегодня.

— Мой отец тоже полагал, что всё это слишком переоценивают.

— Что? Сюрпризы? Нет! Сюрпризы — это неожиданные гости, красивый цветок на скале… Или прекрасная местность с удивительными видами.

– Прекрасно, если это так, но есть сюрпризы, что мне совершенно не нравятся! — Лидия упрямо возвращалась к отцу. — Потому не хочу о них думать.

— А что же это?

— Слишком рано потерять дорогого человека…

Её слова были встречены молчанием, и Лидия пожалела о том, что разговор так далеко зашёл. Они слишком устали, слишком возбудились, и всё пугало.

— Это неосторожно с моей стороны… — прошептала она, обращаясь скорее к себе, чем к Роберту.

Когда он заговорил, то стало понятно, как принял её слова, в каких воспоминаниях утонул.

— Я так ужасно скучаю по нему, по своему брату… И всё же, я очень злюсь. Я не понимаю, почему, ведь он умер… Почему злюсь? Это кажется неразумным…

— И нормальным. Мой отец никак не послужил своей смерти, и всё же, я много лет винила его за то, что он меня оставил. А труднее, зная, что это брат сам сделал такой выбор, что мог быть жив…

— И вправду. Ллойду не стоило даже принимать вызов. Я даже полагаю дуэли упражнением в глупости — и мой брат должен был осознавать, насколько это опасно и безрассудно.

— Гордость часто приводит к заблуждениям. Словно оранжевые жилеты.

Как и следовало ожидать, Роберт усмехнулся, но улыбка была половинчатой и не отвлекла его от темы смерти и дуэлей.

— А теперь ещё и Кэссиди умудрился влезть в подобное! Не могу в это поверить.

Лидия не знала никакого Кэссиди и не была уверена в том, кого Роберт имел в виду. Но запросы на объяснения не потребовались, ведь, как она и полагала, Роберт продолжил рассказ.

— Мой лучший друг, Винсент Кэссиди. И своим наплевательским отношением ко всему он поставил себя в опасность, — его голос содрогнулся, и Лидия могла поклясться, что Роберт покачал головой. — Он так часто тонет в последнее время в кружках… Полагаю, это неизбежно, в один момент получить какую-то проблему, а обиды… Но ведь они не всегда приводят к вызову!