Когда Хелен сама была ребёнком, должно быть, она тоже мечтала о таком моменте, но не могла сейчас припомнить. Она знала только, что этого так никогда и не произошло.

Заведующая требовала объяснений происходящему и что им нужно от Черити, в ответ доктор Гибсон задавала свои вопросы. Из ясельной продолжали доноситься вопли. В столовой дети стали неугомонными. Ещё больше ребятишек вернулись к дверям, пристально разглядывая посетительниц и тараторя.

Хелен взяла девочку на руки, её маленькое тельце было очень лёгким, практически невесомым. Черити обхватила Хелен руками и ногами, вцепившись в неё, как обезьянка. Ребёнка срочно нужно было искупать. Несколько раз. А приютскую форму, синее платье из грубой шерсти и серый передник следовало сжечь. Хелен безумно хотелось отвезти сестрёнку куда-нибудь в тихое, чистое место, смыть с неё всю грязь и накормить горячей питательной едой. На один отчаянный момент она задумалась, как забрать ребёнка из приюта и что сказать леди Бервик, когда они со сводной сестрой вместе прибудут в Рэвенел-Хаус.

Одно было ясно: она здесь Черити не оставит.

– Я твоя старшая сестра, дорогая, – пробормотала Хелен. – Меня зовут Хелен. Я не знала, что ты здесь, или пришла бы за тобой раньше. Я заберу тебя домой.

– Прямо сейчас? – дрожащим голоском спросила девочка.

– Да, прямо сейчас.

Стоя здесь с ребёнком на руках, Хелен поняла, что её жизненный курс только что навсегда изменился, как поезд, который пересекает поворотный пункт и движется уже по новому пути. Ей никогда больше не быть женщиной без ребёнка. Внутри неё разнообразные эмоции сменяли друг друга... страх, потому что никто, даже Кэтлин, не одобрит этого поступка... и скорбь об утрате Риса, каждый следующий шаг лишь отдалит её от него... и слабый, одинокий намёк на радость. В будущем её жертвы будут восполнены, она обретёт утешение.

Но в её жизни никогда не будет такого мужчины, как Рис Уинтерборн.

Хелен вернулась в действительность, заметив, что две женщины начали всерьёз ругаться.

– Миссис Лич, – резко сказала Хелен.

Обе замолчали и посмотрели на неё.

Хелен продолжила говорить командным тоном, позаимствованным у леди Бервик:

– Мы подождём в одном из ваших кабинетов, пока вы позаботитесь о детях в столовой. Будьте любезны, поторопитесь, потому что у нас остаётся не так много времени. Нам с вами нужно обсудить дела.

– Да, мисс, – ответила заведующая, с обеспокоенным выражением на лице.

– Можете называть меня миледи, – холодно проговорила Хелен и тайно порадовалась, заметив удивлённый взгляд женщины.

– Да, миледи, – последовал смиренный ответ.

После того, как миссис Лич проводила их в кабинет, обставленный убогой мебелью, Хелен присела на стул, усадив Черити себе на колени.

Доктор Гибсон бродила по небольшой комнате, бесцеремонно проглядывая стопку бумаг на столе и открывая выдвижные ящики.

– Если вы хотите забрать её прямо сейчас, то боюсь, что, возможно, это не осуществимо, – сказала она.

Черити подняла голову с плеча Хелен, тяжело дыша.

– Не бросай меня здесь.

– Шшш, – Хелен пригладила несколько непокорных клоков волос. – Ты отправишься со мной. Я обещаю, – краем глаза она заметила, что доктор Гибсон покачала головой.

– Я бы не стала обещать, – тихо сказала врач.

– Если мне придётся нарушить закон и просто уйти вместе с ней, то я так и поступлю, – ответила Хелен. Усадив Черити удобнее на коленях, она продолжала гладить её по волосам и спросила: – Как вы думаете, зачем они так коротко остригают волосы?

– Обычно головы воспитанникам обривают налысо при поступлении, чтобы оградить от паразитов.

– Если они волнуются об этом, то могли бы время от времени мыть ребёнка, – сказала Хелен.

Черити тревожно подняла на неё глаза.

– Я не люблю воду.

– Почему, дорогая?

Маленький подбородок задрожал.

– Когда мы плохо себя ведём монахини... окунают наши головы в пожарное в-ведро.

Она посмотрела на Хелен с детской скорбью в глазах и опять положила щёку на её плечо.

Хелен была даже рада наводнившей её ярости: мысли прояснялись и прибывали силы. Она начала слегка укачивать девочку, будто та была младенцем.

Доктор Гибсон присела на краешек стола, что было возможным благодаря покрою её современного платья: прямого спереди, с собранными юбкам сзади вместо турнюра. Хелен завидовала её маневренности.

– Что потребуется сделать, чтобы забрать ребёнка из приюта? – спросила она.

Нахмурившись, доктор Гибсон ответила:

– Со слов заведующей, вам придётся заполнить административные документы, чтобы подать заявку на то, что здесь называется "истребование". Вам позволят забрать ребёнка, только если докажите кровную связь. Это означает, что вы будете обязаны предоставить юридическое заявление от мистера Вэнса, подтверждающее ваше происхождение и происхождение Черити. Потом вам придётся предстать перед советом попечителей приюта. Как только вы подробно объясните своё родство, они решат, разрешать вам или нет забрать ребёнка себе.

– Почему для того, чтобы забрать отсюда ребёнка нужно пройти такие сложности? – возмутилась Хелен.

– Я думаю, что совету попечителей выгоднее оставить детей здесь, чтобы в процессе эксплуатировать, сдавать их в наём и забирать себе заработки. В шесть лет большинство здешних воспитанников обучают ремеслу и отправляют на работу.

Хелен с отвращением обдумывала услышанное. Поглядев на худосочное маленькое тельце в её руках, ей в голову пришла идея.

– Что если её присутствие здесь представляет опасность? Что, если вы диагностируете у Черити болезнь, которая может распространиться по всему детскому дому, если её немедленно не забрать из приюта?