— У меня есть то, что стоит защищать даже ценой жизни. Ты должен знать, что это немало.

— Значит, нет, — заключил Итачи. — Что у тебя с рукой?

— Боевая травма.

— А почему не лечишь? Контактов с медиками нет?

Пауза, которую становилось трудно удержать.

— Поговорим чуть позже. Кажется, официант готов принять заказ.

*

Они сделали заказ, немного обсудили различия между мирами. Выходило, что они начались именно к концу обучения троицы у своих наставников.

— Я думал, про тортики была шутка, — признал Наруто.

Кабуто на это демонически расхохотался.

Все прелести войны, съехавший с катушек Якуши, куча воскрешённых мертвяков.

— Жёстко у вас было, — поёжился Наруто. — Ясно, что вы все такие грустные.

— Мы не грустные, — нахмурилась Сакура.

И тут она увидела себя. Себя, с волосами до плеч, забранными в хвост. В простых узких джинсах и футболке, прижимающая тонкую папку к себе… она о чём-то переговаривалась с Кисаме. А тот щерил треугольные зубы в ухмылке и придерживал за ноги сидящую на его плече блондинку.

— Эм… Наруто? — осторожно спросила Сакура-гостья. Не узнать Ойроке-но-дзюцу даже после стольких лет было невозможно. Хотя в этот раз девушка была одета, да.

— М?

— Что ты делаешь на плече у Кисаме?

— А? А, так это не я, это Наруко, — отмахнулся Узумаки. — Если она пересекается со своим «рыбкой-сан», то от роли лошадки Кисаме не отвертеться.

От Саске-однорукого повеяло недоумением. Он тоже помнил, что Ойроке — всего лишь клон под хенге.

— Стоп. Ты здесь, Наруко тоже… Кого вы оставили в Конохе, Ши?

— Ещё чего! Я Коноху слишком люблю, чтобы так поступать! Наруко там.

— А здесь кто?

— Клон её, как обычно. Ты, можно подумать, сестрёнку не знаешь.

— Возможно, расхождений чуточку больше, чем вы говорили? — поинтересовалась Сакура, глядя на себя.

Та тоже улыбалась, и вовсе не было никакой подозрительности к ним.

— Всем привет, всем пока, мы пошли по делам, — объявила Наруко, чуть свесившись с плеча. — Саске, ужасная причёска. Не делай так.

— А что с причёской? — не понял местный Наруто и присмотрелся. — Точно! А я-то думаю, что не так! Вроде обычный кирпич, а всё равно унылее…

— Учиху, у которого волосы не торчат кошмаром для расчёски, нужно срочно лечить, — авторитетно заявила Наруко. — Ну, кроме Итачи, у него волосы из-за чакры так лежат.

— Наруко — не дочь Кушины и Минато, если тебя волнует этот вопрос, — Сакура-здешняя с лёгкостью поняла, что интересует её двойника. — Она в некотором роде клон Наруто… но личность у неё совершенно живая и настоящая.

— Ага. Дивные времена были, когда в моей голове топтались девушки вместе с Курамой, а я понятия не имел, что с этим делать.

— Так, стоп! И Курама теперь не топчется? — у Сакуры-гостьи задёргался глаз.

— Ага. Видишь вон тот холм? Это не Курама, но очень похоже, правда?

— А ГДЕ тогда Курама? Или хотите сказать, что этот ваш купол и на биджу влияет?

— А зачем биджу купол? — удивился Наруто, на которого общение с Орочимару всё-таки хорошенько влияло. — Они и так искренни в каждом своём проявлении, и если уж доверяют — то до конца. А если хотят сожрать, то… кхм. Он где-то в храме, наверное.

— Он же большой? — куноичи на глаз попыталась прикинуть размеры храма и соотнести его с размерами Кьюби, каким он ей запомнился.

— Храм тоже немаленький, — заверил Наруто.

Он не хотел палить своего другана, который повадился подкрадываться к людям со спины и кусать их за задницы.

— Слушай, брат, а ты спать не хочешь? — уточнил Наруто у Наруто.

— Что вы ко мне пристали с этим «спать», я прекрасно высыпаюсь…

— Я знаю покойников, которые краше выглядят. Можно, кстати, под боком у Ку и подрыхнуть, если он в настроении.

— Ты его лучше к Нагато отведи, — посоветовал Саске-местный. — Могу даже портал открыть, в Аме у меня координаты натоптаны.

— Нагато тоже жив?!

— Ещё как. Мы на пару с эро-сеннином ему мозги вправляли.

— А ты рычал на Гедо Мазо, чтобы она не тянула к нему свои штыри, — нежно улыбнулась Сакура.

— Саске, у тебя же и так голова болит, — обеспокоился Кабуто.

— Ну так это не в другой мир с временными петлями перемещать. И твоё лечение помогло.

Тут Саске-гость обратил внимание, что давно не поступало ехидных высказываний из уст Орочимару. А тот сидел, опустив глазки и тихонько улыбаясь, всем своим видом воплощая кавайность.