Шрифт:
– Кто такой?
– грубо встретил его охранник у самого входа.
– Рыцарь Александр к папскому легату, - произнёс, задавив начавшую было поднимать голову гордость, ответил он. Не время и не место для потасовки. Хоть грубость и была несусветная...
– Жди, - так же грубо бросил парню в ответ охранник.
Из глубины души начал подниматься гнев... И, хоть Александр и попытался его задавить, но получалось очень плохо. Охранник вошёл в шатёр. Парень пытался незаметно перевести дух - щёки начали краснеть, распирала злость. Да кто он такой, этот папский гвардеец, чтобы так обращаться с рыцарем...
– Давай, проходи, - так же грубо кинул охранник, выйдя из шатра.
– Слушай, ты...
– начал, всё же не выдержав, Александр.
– Александр! Я рад, что один из самых благочестивых рыцарей прибыл в лагерь! Пройдём внутрь, сын мой...
– к счастью ли, к горести, но стычку прервал вышедший навстречу отец Адемар.
– Святой отец, - склонил в ответ голову парень.
– Проходи, Александр, оставим все эти официальные приветствия для официальных приёмов...
– папский легат приобнял парня за плечо и вошёл с ним внутрь.
Шатер, снаружи в деле украшения казавшийся примером для подражания всех венценосных особ Европы, внутри оказался обставлен ещё роскошнее. Хотя, казалось бы, куда... Даже подсвечники были по крайней мере позолочены, хотя, вполне может быть, что и из чистого золота... Красивые, резные стол и стулья, в той же позолоте, обитые бархатом, несколько столь же великолепных ларцов на столе, какие-то бумаги... Роскошная кровать... Однако, неплохо живут слуги господа.
– Александр, что же ты, проходи...
– окликнул парня отец Адемар.
Опомнившись, Александр прошёл и аккуратно - стулья, на его взгляд, не были такими уж крепкими, присел напротив легата. И когда тот успел усесться за стол? Видно, парень долго осматривал богатство шатра... Подняв глаза, он заметил внимательный, изучающий взгляд святого отца. Наконец, тот, словно увидев то, что ему нужно, кивнул своим мыслям.
– Вино, пиво? У меня есть прекрасные образцы... Пиво, как это ни грустно, во Франции делать совершенно не умеют. Зато вина создаются прекрасные.
– На ваше усмотрение, святой отец...
– Александру было как-то не по себе сидеть при столь высоком начальнике... Нет, командовать никем легат не мог, но власть духовная, зачастую, была сильнее власти феодальной.
– Тогда вино. Одно из тех старых добрых времён, когда господь ещё не вымораживал нас с земли...
– Да, святой отец...
– Александра прошиб пот - неужели легат заподозрил в нём еретика?
– Вижу, сын мой, ты согласен, - улыбнулся отец Адемар.
– Погода в последние годы и впрямь стала много холоднее, - осторожно подбирая слова, ответил Александр.
– Не бойся, Александр, я не инквизитор, и ереси там, где её нет, не увижу. Мой хлеб в другом...
– Я верю вам, святой отец, но...
– продолжил осторожничать Александр. Какой хлеб, о чём он говорит?
– Понимаю, сын мой. Ну, что ж, чтобы между нами не было недоговорённостей - я не считаю, что бог обидится на хулу. Нет. Если хулитель творит дело господне на земле...
– Да, святой отец...
– Александр, чтобы как-то оторваться от гипнотизирующего взгляда легата, пригубил вино. Хм... Будто морс или сидр выпил... Стало полегче.
– Прекрасно, что ты это понимаешь.
В палатке на мгновение повисло неловкое молчание, легат снова всматривался в парня.
– И мне, Александр, как и любому другому слуге господа, нужны свои помощники. И ты, как мне кажется, прекрасно подходишь на эту роль.
– Я не совсем понимаю, чем могу помочь святой церкви, отец Адемар, - парень всё никак не мог понять, куда клонит папский легат.
– Хотя бы благочестивыми молитвами, Александр, - улыбнулся Адемар.
– Я молюсь, святой отец!
– Не сомневаюсь, не сомневаюсь, - немного помолчав, папский легат продолжил, - сын мой, господь не против хулы, если хулитель творит его дело, но... Он против тех, кто, хуля его, творит зло.
– Я всё ещё не...
– и тут до Александра дошло, что же хотел донести до него легат - в лицо бросилась кровь, щёки горели, - святой отец...
– Я не тороплю, сын мой. Обдумай, присмотрись. Реши, всё хорошенько взвесив.
– Святой отец, я не думаю...
– И помни, господь одаривает своих праведных слуг. Как и его верные служители.