– Серп и Зверь, ваша задача с прошлого раза особых изменений не претерпела. Как увидели противника - сразу огонь. До тех пор, пока не дам другую команду. Ясно?

– Ясно, командир, - сказал Серпилин.

– Ясно, едрить.

– Ну и всё, инструктаж закончен. Вопросы есть?

– А что делать, если увидим предателя?
– спросил Серпилин.

– У него тяжёлый танк, а у нас крайне тяжелое финансовое положение, - осторожно сказал я.
– Поэтому предлагаю пока просто собирать о нём информацию. А как силёнок поднакопим - мы ему ещё о себе напомним.

Пока бронетранспортёр выезжал на лесную дорогу, я с любопытством смотрел в правое окно. Деревья и кустарник были нарисованы просто замечательно, но всё-таки, глаз не верил в то, что передо мной настоящий лес. Слишком он был аккуратный и хорошо нарисованный, чтобы достоверно прикидываться настоящей природной чащей.

Мне быстро наскучило смотреть в окно, и я переключил рацию в режим "слушать зелёных". Хотел было стянуть шлемофон, как вдруг в ушах забубнила разноголосица игроков, обсуждающих варианты атаки на позиции "синих". Ну, конечно! Модуль, что я купил втридорога, подключил рацию в бортовую сеть! Вроде бы мелочь, но возникшее вдруг ощущение комфорта сразу подняло настроение.

Я взял в руки микрофон, откашлялся, предупредил экипаж, что сейчас будет подключение к общему эфиру, нажал на кнопку и голосом разбитного экскурсовода, весело сказал:

– Уважаемые дамы и господа, ввиду несколько забуксовавшей ситуации, предлагаю свои услуги для скоротечной разведки позиций противника. Меня зовут Лом, внимательно следите за моим болидом и готовьтесь разбирать цели по рукам и на запчасти. Запомните хорошенько, Лом!

– Вот это дело.

– Лом, давай, мы верим в тебя!

– На таком корыте он цели будет светить пару наносекунд.

– Давай, Лом, свети как солнце!

– Где-то я уже этого Лома видел. Отжигал и там, как лазерный резак.

– Ну давай, давай, посмотрим.

Голоса в наушниках всё бубнили и бубнили, но мой интерес к разговорам в эфире на этот раз был полностью исчерпан. Внимание к себе я привлёк, осталось теперь красиво блеснуть и ярко умереть. Ложкин чётко повернул машину налево и гнал теперь по дороге, идущей у подножья гряды холмов. Я отключил рацию, чтобы не отвлекала.

– Вон, смотри Гриня, на два часа склон немного более пологий, а на час - что-то вроде русла ручья и там гребень словно стёсан немного. Нам нужно очень быстро подняться туда, а потом, не сбавляя скорости, перевалить через вершину. У нас только одна возможность прожить на несколько секунд дольше танкетки - въехать прямо в боевые порядки "синих". Ведь они этого просто не ждут.

– Доступно, командир, - сказал Ложкин, крутанул свой штурвал, дёрнул за рычаг передачи и утопил педаль газа.

Бронетранспортёр взревел разъяренным зверем и бросился на штурм склона.

Замена двигателя отразилась на поведении машины самым живительным образом. Полулёжа в своём кресле и видя перед собой только склон холма, покрытый менее густым лесом, чем подножие, да вершину на фоне серого неба, я вдруг понял, что буквально всем организмом сотрясаюсь от дикой вибрации, идущей из недр железного зверя. Несмотря на то, что мы пёрли в гору, наша скорость, как мне показалось, только возрастала. Мощь колёсно-гусеничной машины наполнила меня детским радостным изумлением от встречи с неожиданным чудом. Вот уж, получил удовольствие от покупки движка, что называется, на все деньги.

Ложкин довернул влево, в широкий овраг, ведущий к вершине немного наискось. Впереди, у самой верхушки вдруг показался обгоревший корпус танкетки, которую до этого не было видно из-за кустов. По всей видимости, она пыталась вести здесь разведку ещё до нашего появления на поле боя. А может, и просто была нарисована вместе с картой. В любом случае, её печальное состояние в таком месте грубо намекало очередному разведчику, что место это с той стороны хорошо пристреляно. А для самых тупых, последние три десятка метров весь склон был изрыт неглубокими воронками.

– Давай, Гриня, выжми всё, что сможешь, - сказал я, с опаской вглядываясь в лунный ландшафт "финишной прямой".
– Даже, если после этого движок только в утиль сдавать.

Собственно, внутренне я был уверен, что Ложкин и так ведёт бронетранспортёр на максимально возможной скорости, а следовательно моя реплика уйдёт в анналы истории, как абсолютно бессмысленная. Но водитель внезапно сунул руку куда-то под штурвал и вытянул за чёрную рукоять длинный шток. Двигатель взревел на более высоких оборотах и машина ощутимо дёрнулась вперёд, окончательно вжимая меня в кресло.