— Я, между прочим, о тебе беспокоюсь, а не о себе. Ты сегодня вел себя, прямо скажу, беспечно и очень рискованно. Так можешь и умереть девственником.

— На самом деле я ничем не рисковал. Под латами — я ведь их неспроста попросил — у меня чешуя была, а она, я проверял, очень прочная, ее обычным мечом пробить нельзя.

— А стрелой?

— И стрелой нельзя. Я, еще когда совсем молодой и глупый был, и то увидел, что стрелы до меня даже не долетают, а падают у моих лап, когда я в обличии дракона.

— И кто же в тебя стрелял, если не секрет?

— Разбойники, — просто ответил Зандер.

— И что же с ними стало? — не унимался Ориан.

— Если в двух словах, то я их сжег, то есть убил. Я тогда не умел управлять огнем, — и он замолчал, поднимая графа выше над землей.

Ориан решил благоразумно прекратить расспросы и тоже замолчал — видимо, его другу эти воспоминания были не очень приятны.

Они спокойно облетели лагерь наемников — тишина и никакого движения. Зандер с Орианом завис над палаткой командира. Его острый слух подслушал разговор, а безлунная ночь позволила оставаться невидимыми, даже опустившись довольно низко. Зандер чувствовал, что Ориану страшновато — его сердце бешено колотилось, готовое выскочить из грудной клетки. Но ничего, он со временем привыкнет ему доверять — когда дракон рядом, с ним ничего не может случиться. Не может, и все. А гвард защитит, когда дракона рядом не будет. А пока ничего, пусть побоится.

От командира наемников, отдающего своим подчиненным приказы на завтра, ничего нового они не узнали, было и так известно, что завтра те снова предпримут штурм крепости. Можно возвращаться, проверить дозоры и ложиться спать. Завтра их ожидает трудный день…

Утро в тот летний день выдалось на редкость туманным. Долина, в которой расположились враги, почти не просматривалась с крепостной стены. Герцог нервничал — под покровом тумана к крепости можно было подойти незамеченными совсем близко. Да и прицельную стрельбу вести было слишком тяжело, а если быть точнее, то практически невозможно. Ориан, стоя на стене, вместе со своим небольшим отрядом и добровольцами из горожан и крестьян, которых после вчерашнего успеха стало гораздо больше, напряженно всматривался в белую пелену, стараясь заметить хоть какое-нибудь движение. Даже взошедшее дневное светило с трудом пробивалось сквозь сплошное марево, и только ветер, которого все с нетерпением ждали, смог бы развеять в долине туман. Ориан периодически бросал быстрые взгляды на Зандера, стоявшего у ворот вместе со своим отрядом, но тот только покачивал головой. Его острый слух не улавливал никакого движения в стане врагов.

Они не знали и даже не догадывались, что в это же самое время командир наемников принимал важное для своего отряда решение, ведя ожесточенные споры со своими подчиненными, которые требовали снять лагерь и уйти, пока целы. Их шпионы донесли, что королевское войско, движущееся по горным дорогам, уже всего в нескольких часах пути к крепости. И одно дело сражаться с маленьким гарнизоном, и совсем другое дело — отборные королевские войска. Но командир, которому пообещали хорошо заплатить за крепость Ливалес, настоял на еще одном штурме под покровом тумана, уверяя всех, что если им удастся завладеть крепостью до подхода королевского войска, то солдаты им будут просто не страшны за высокими крепостными стенами.

Наконец Зандер услышал бряцание оружия и передвижение отрядов наемников в сторону крепости. И тут у него созрел план тоже использовать туман для своей атаки. Посоветовавшись с герцогом и Орианом — причем ни тот, ни другой не одобрили его идею, — все равно вывел свой небольшой отряд за ворота и направился с ним в обход, в тыл врага, наказав стрелять до последней стрелы и ждать их возвращения через боковые ворота, и, если понадобится, прикрыть стрельбой из луков и арбалетов. Стараясь не производить шума звоном оружия, отряд Зандера исчез в плотном тумане, словно растворился.

Напряжение нарастало. Вдруг Ориан увидел первых наемников, вынырнувших из молочной пелены. Команда «к стрельбе» — и стрелы, и арбалетные болты улетели навстречу врагам. Стоны раненых и умирающих и крики команд разорвали напряженную тишину утра. И началось, как вчера, только не видно было, куда стрелять и куда улетали стрелы. Женщины с кипящим маслом, расположившиеся на крепостной стене, готовы были поддержать своих мужей. Никто не собирался сдаваться.

Ориан, непрерывно отдавая команды, передислоцировал свой небольшой отряд по стене, не давая наемникам с лестницами приблизиться ко рву и начать штурм стен. У него сжималось сердце за неугомонного друга, как он там, живы ли они?

Герцога вызвали с крепостной стены, и он ушел, полностью поручив командование обороной Ориану. Становилось страшно — враги непрерывным потоком лезли на крепостные стены. Еще немного, и будет уже тяжело сдерживать их натиск.

Появившийся легкий ветерок наконец смог разорвать плотные клубы тумана над долиной, а дневное светило испарило его остатки, представив открывшееся поле боя защитникам крепости. Ориан с замиранием сердца следил за разноцветным плюмажем Зандера, мелькавшем в тылу врага. Он даже не заметил, что под его командованием уже не десять, а пятьдесят опытных стрелков прицельно стреляют по врагам — он по-прежнему завороженно наблюдал за белым, красным и фиолетовым перьями, раскачивающимися на шлеме рыцаря. Он упустил и тот момент, когда ворота крепости открылись, выпуская сотню мечников на боевых конях со штандартами королевства Биникерия и крепости Ливалес. Он продолжал стрелять и отдавать команды, стараясь не упускать из вида разноцветный плюмаж до тех пор, пока около крепости на расстоянии полета стрелы не осталось ни одного живого врага. Но зато он увидел, как маленький отряд Зандера и королевский отряд, объединившись, добивают разрозненные остатки врагов. И только тогда Ориан позволил себе покинуть крепостную стену и без сил опуститься прямо на землю возле ворот в ожидании друга — теперь он был за него спокоен.

Но отряды не скоро еще возвратились в крепость — гнать врагов, так уж как можно дальше, они освободили еще и город от мародеров и бандитов. И уже к вечеру из крепости потянулись горожане в свои разграбленные, но уцелевшие от пожаров дома — Зандер постарался, не дал огню ничего уничтожить.

А Ориан все сидел и ждал, пока его отряд не вернулся. Зандер, проезжая мимо, подхватил его и, обнимая, посадив перед собой на коня, прошептал:

— Волновался за меня?

Ориан обнял его за шею и, снимая с него шлем и целуя, честно ответил: