Так вот - об общественной необходимости и целесообразности и прочем. Есть здесь спрос на мои услуги? Есть. Стоимость моих услуг покрывает мои затраты? Вполне. Услуги мои ценятся и уважаются? Еще как! Так в чем тогда ваш вопрос? Что не так с точки зрения какого-то закона и чьей-то морали?

Полиция? Какая полиция? Нет у нас такого. И милиции никакой нет. И национальной гвардии. Я уже и не вспомню точно, когда такое было... Хотя, нет, помню, конечно, но смутно, очень смутно. Как в том анекдоте: тут помню, тут не помню.

В общем, вы меня не пугайте и не путайте: я работаю по найму. Договор, заказ, авансирование, исполнение договора, окончательная оплата. Как любой работник любого труда. Что вам тут не нравится? Все по нашему закону и по понятиям. Если есть спрос - всегда рождается предложение. Ну, и наоборот, конечно.

– -

Глава 7. Комарики

– Я не знаю точно, на что вам сдались эти знания, но раз уж мне это поручили, проведу небольшой ликбез.

Этот преподаватель был невысок и откровенно тощ. Именно не спортивная худоба марафонца, а нездоровая бледная в костяную желтизну тощесть. "Бледня - бледней" - говаривала о таких бабушка Соня, что стояла с цветами, уже никто не помнит с какого года, внизу у ступенек вокзала.

– Итак, нож. Это вам не плоская железка с острым краем. Не отвертка, которой, кстати тоже очень удобно пырять. Ну, и конечно, не ваш любимый пистолет. Главное отличие ножевого боя от пистолетного - это как раз необходимость уметь обращаться с ножом. Не говорите мне тут сейчас, что и пистолетом надо уметь пользоваться. Пользоваться - да, как и зажигалкой, ключом от замка, отверткой. Но пистолет при этом - всеобщий уравнитель. Огромный громила и маленький мальчик - они оба одинаково равны перед пистолетом. Нажать на спусковой крючок может безногий инвалид или просто дебил, которого обучили с трудом одному единственному - именно дергать этот самый спусковой крючок, да плавнее, плавнее. Самый хилый мозгляк может легко подстрелить самого сильного, быстрого и умелого противника. Но с ножом и вообще с любым холодным оружием все совсем не так. Если вас прямо сейчас, как в фантастическом романе, отправить в Средневековье, когда каждый, скажем так, "культурный" человек просто обязан был уметь фехтовать, то что бы вы там смогли со всеми своими знаниями и нынешним опытом? Что?

– Но ведь шпага - это все-таки не нож, - неуверенно сказал кто-то из здоровых молодцев, пышущих жаром после коллективной беготни за мячом.

Для сплочения и укрепления связей между курсантами в школе применялись в основном футбол и баскетбол. Говорят, когда-то, в целях сближения с одними странами и наоборот, размежевания с другими, в школе вводили регби. Не прижилось. Слишком травмоопасным оказалось.

– Нож, конечно, не шпага, тут вы правы. Но ведь ножом можно колоть, как шпагой, как копьем, любой заточкой, хоть арматуриной какой-то. Так что он тоже колющее оружие. А вот умелый ножевик чаще и успешнее пользуется лезвием. Не удар, как гвоздем в стену, но разрез - вот главное в ноже. Удар, укол - это вон еще можно осиновый кол в грудь вампира, как в кино. А порез, ровная линия, разваливающиеся мышцы, обрубки сухожилий в ране, кровь струей из артерии, внезапная слабость противника, его стекленеющие глаза... Кхм... Да. Вот. Кстати, напомню специально, что резать горло надо всегда с противоположной от себя стороны. Иначе зальет с головы до ног - потом не отстираться.

Он помолчал, покачался, перекатываясь с пяток на носки и обратно, задумавшись. Продолжил:

– Вы у нас этакие пистольерос, ганфайтеры, так сказать - вам надо точно знать лишь одно: увидел человека с ножом в руке - сразу стреляй. Драться на ножах с тем, кто умеет это делать, я вам просто не рекомендую. И проверять, действительно ли он умеет что-то, этот ваш внезапный противник, тоже будет некогда. Достал нож - стреляй его сразу. Любой нож. Тут уж не до выбора.

– И складной, который прямо из магазина?

– А вам, конечно, будет приятнее чувствовать, что вас убивают с полным соблюдением закона и законно приобретенным в магазине складным ножом?

– А вы нас учить будете, как ножи метать?
– крикнул кто-то из весельчаков от задних столов.

– Сначала научимся кидать ваши пистолеты. Стоишь этак за углом, потом высунулся, посмотрел, где противник, и пистолетом в него, пистолетом, прямо в башку! Пистолет тяжелый, крепкий, сразу свалишь, если удачно попадешь.

– Смеетесь... А в кино всегда ножи кидают. Бесшумно и смертельно получается. Очень удобно.

– В кино. И в цирке еще. Кто у нас тут циркач? В кино с пистолетом от роты гвардейцев отбиваются. И что? Нет, я вас поучу, конечно. И удару, и разрезу, и постановке корпуса, и хвату разному. Хотя бы для того, чтобы понимали, кто перед вами стоит и как держится. Но толку все равно будет - самый чуть. Нож надо учить годами. И пользоваться им годами.

– А еще ведь цыгане...

– Ну-ну... Вы мне немного и про Деда Мороза порассказывайте.

– А как вы относитесь к серрейторам?

– Пила хороша, чтобы перепилить хрящ или сухожилие. Для боя она практически не нужна. Еще вопросы есть? Нет? Тогда идем на площадку, смотреть и учиться. Кто тут у вас старший?

– Класс, смир-р-рно! Справа по одному - на спортплощадку!

***

Какой-то кошмарный сон одновременно вяло и тяжело, и при этом болезненно и тошно тянулся и тянулся без конца. Было то невозможно душно до больного скользского пота, и влажная подушка почти не холодила бритую голову, то становилось вдруг холодно до мурашек по коже и ледяных ног. Кто-то невидимый в темноте что-то долго и упорно спрашивал. Монотонно, раз за разом повторялись вопросы. Карл не понимал, что именно, что же такое у него спрашивают, потому что в ушах стоял какой-то невыносимый тяжелый гул. Так бывает иногда во сне, когда не можешь поднять руку или шагнуть, или просто открыть глаза, или вот - совсем не слышишь, не разбираешь слов. Но при этом, не понимая вроде бы ничего, он что-то отвечал, не слыша за этим гулом собственного слабого голоса.