Я уважительно посмотрел на Пашку. Не только страшилок он в клубе набрался, вон какими фразами сыплет. Чем-то Деф напоминает.

– А потом, в процессе подмыва грунтовыми и дождевыми водами, - продолжил Пашка научное изложение природных катаклизмов, - часть грунта, образовавшая перемычку между новой трассой и древним ходом, обвалилась, в результате чего между ними открылось сообщение.

– Чего открылось?
– Настороженно переспросил Колька и опасливо отодвинулся.

Его можно понять. Именно ему по ошибке крутил уши здоровенный монтер Федя, а потом "Мерседес" метал кредитками на манер сюрикенов. А на самом деле, все тот же Пашка-помойка, в угаре примерного горожанина, в абсолютно непонятном всем порыве долга перед обществом, взял, да и закрыл колодезный люк над сидящим внизу коммунальным рабочим Федей, в профессиональных кругах имеющего кличку Федот-стрелец за привычку стрелять сигареты. Предполагаю, Пашка-диггер совершил сей отважный поступок в попытке не выпустить на улицы очередного канализационного монстра. А "Дядя Крутой" поставил сверху шестисотый мерседес. Почему монтер не стал искать иных путей к спасению, история умалчивает, но он решил выбираться тем путем, каким в ловушку и попал. Подозреваю, основная причина опять-таки в Пашке, который накануне во всю глотку кричал во дворе, будто под землей объявился гигантский питон. Спустя час героических усилий Федя оторвал у мерседеса выхлопную трубу и отвинтил заднее колесо. Разъяренный владелец машины явился на подмостки драмы в заключительной сцене, когда сыплющая витиеватыми профессиональными выражениями жертва вылезала в образовавшуюся щель. Далее произошел неизбежный конфликт интересов трудящихся и эксплуататоров.

В итоге "Дядя Крутой" понес не только моральный и материальный, но и физический урон, усугубленный применением газового пистолета. Ха, нашел чем пугать нашего сантехника, да его пистолет перед канализацией, все равно, что зажигалка против гаубицы.

Колька в описываемые события попал случайно. Полуслепая, но чрезвычайно политически активная баба Вера ошибочно опознала в нем террориста, задраившего люк, и честно выдала для самосуда.

Мы не оставили происшествие без внимания. На следующее утро Федот-стрелец обнаружил в лифте пачку Мальборо с набитой в сигареты серой. До работы он не дошел, взяв бюллетень по причине нервного расстройства. А у тачки "Мерседеса" четыре ночи напролет выла сигнализация. Если мы дежурили по очереди, "Дядя Крутой" в конце напоминал издыхающего зомби.

Баба Вера тоже не осталась обделена вниманием. Когда в ее квартиру ворвались Омоновцы, уверенные, будто штурмуют наркопритон, они застали полит информационную сходку коммунистов нашего двора и повязали всех без разбора. Теперь деды ходят, гордо задрав волосатые носы, и считают себя идейными революционерами, павшими от политической тирании. А баба Вера проповедует перед магазином о начале кровавых репрессий. С тех пор Колька и шарахается от Пашки как от зачумленного. В общем, так и живем.

– Дыра открылась, вот такая!
– Пашка воодушевленно махнул фонарем, демонстрируя размеры. Так как все находились в радиусе недосягаемости, никто не испугался. Ну, если чуть-чуть. Кто-нибудь. Говорю же, Деф веры нет, самому крутиться приходится. Девочка в моей голове презрительно фыркнула.
– Туннель круглый, стены, будто циркулем провели. Я как увидел, мне аж плохо стало, честное слово!

– А почему ты решил, что там клад?
– Осторожно спросил я. Возникли у меня смутные предположения в свете предыдущих событий, если честно.

– А что там еще может быть?
– Чистосердечно удивился Пашка.
– Такие ходы так просто не строят, это ясно, как дважды два. Если не клад, так тайна какая-нибудь откроется, однозначно. Берем ломы, лопаты, фонари и айда со мной. Прибыль делим поровну.

Что мне в Пашке-диггере нравится, это широта души. Честно скажу, без последней фразы зажечь нас на подвиги ему было бы не просто.

– Я знаю, где взять лом.
– В деловом ключе заговорил Колька.
– В дворницкой. Еще я видел там метлу.

– Зачем нам метла?
– Растерялся я.

– Следы заметать.
– Важно объяснил Колька.
– Чтобы не поймали. Может, там еще одна нычка лежит.

Я облизнулся.

– Господь не велит брать чужое.
– Митька с важным видом поднял палец к листве.
– Грех есть воровство и стяжательство.

– А никто ничего воровать не собирается.
– Справедливо возразил Пашка.
– Мы просто идем на разведку, ведь так, ребята?

Мы нестройным хором выразили согласие. Настя промолчала, я заметил, но молчание, есть знак согласия, любимая поговорка маньячилл, по крайней мере, в Пашкиных рассказах. Деф вновь презрительно фыркнула. Может, она вросла в образ женщины Кошки? Так та больше говорила "Мяу", насколько помню фильм. Не знаю почему, но девочка рассерженно зашипела. Я задумался.

Очнулся, когда Кузька колдовал над пудовым висячим замком. Вот какие преимущества, если старший брат хулиган. Вскоре дужка лязгнула, дверь со скрипом отворилась, я схватил метлу, Колька лопату, маленькому взломщику для разностороннего развития личности доверили тащить лом. Настя не взяла ничего, она даже внутрь не стала входить, и лишь презрительно хмыкала, скрестив руки на груди. А Пашка продолжал смертоубийственно размахивать фонарем и руководить. Ради справедливости я доверил свой фонарь Насте, правда, лишь с третьего раза, причем каждую мою попытку Деф с чрезвычайным удовольствием комментировала, вот взять хотя бы последнюю. "Дамы и господа!" Надрывалась она. "На ваших глазах, безнадежно влюбленный кавалер пытается покорить даму своего сердца, одаривая ее фонарем, как символом пламенной любви!" "Да отстань ты!" Отвечал я, красный от злости. "Ничего не дама она моя. Просто там темно будет". "Однако дама не желает его брать!" Не унималась зловредная космическая девчонка. "И в мягкой форме посылает кавалера идти подальше!" "Что ты выдумываешь?" Возмущался я. "Ничего она меня не посылает!" "Посылает! Я же вижу". "Не посылает!" "Посылает".

– Леха, ты чего?
– С опаской спросил Колька.
– Опять застыл и глаза крабиком выпучил. Что-то часто с тобой такое случаться стало. Может, тебе к доктору надо?

"Надо". Подтвердила Деф. Змеюка. "Чтобы порядок в голове навел". "Да отстань ты!" Заорал я мысленно. Настя осторожно взяла мой фонарь и отошла, с подозрением поглядывая на меня.

Кузька ковырнул замок второй раз, и дверь приняла прежний неприступный вид. Я тщательно помахал метлой, заметая следы преступления. На дороге ждал Митька с обличительно нацеленным в нас пальцем.