– Это не воровство.
– Поспешно сказал Пашка.
– Это заимствование. Мы обязательно все вернем, слово даю.

– Заимствование?
– Митька задумался.

– Ты с нами?
– Напрямую спросил его Пашка.

– Я?!
– Более резкого перехода с возвышенных теологических размышлений к грубой прозе жизни я еще не видел.
– Да ни в жисть!

– Ты же сам говорил, в канализации злые духи обитают.
– Я покачал головой.
– И кто нас от них защитит, если не ты?

– Где готовность к духовному подвигу?
– Подхватила Настя.
– Где способность к сподвижничеству?

– Да?
– Митька нерешительно посмотрел на нее. Настя сделала умоляющее лицо.

Так и вышло, что за кладом мы пошли в полном командном составе.

Пашка-диггер посветил фонарем.

– Здесь.
– Шепотом произнес он.

Мы осторожно заглянули за метровую трубу. Там не было ничего, кроме паутины. У меня мороз продрал по коже, откуда она взялась под землей? Изделие мохнатых многоногих вызвало нехорошие ассоциации не только у меня.

– Я рассказывал вам, - пробормотал Пашка, - про паука мутанта, сбежавшего из лаборатории?

Он взял лопату, с опаской пошевелил белесое покрывало.

Наше гробовое молчание Пашка принял за готовность внимать.

– Однажды в военной лаборатории, - замогильным голосом заговорил он, - изучали воздействие радиации на различные формы жизни...

– Нашел место и время!
– Не выдержала Настя. Дрожащий луч ее фонаря порождал на стене столь жуткие тени, что мне хотелось зажмуриться от страха. Деф тихонько хихикала.
– А про твою историю фильм сняли. Ты бы еще про Фредди Крюггера рассказал.

– А хотите?
– Оживился Пашка-помойка.
– Из какой серии?

– Из серии расчленения болтунов!
– В сердцах проговорила Настя.

Мне стало совсем нехорошо. Говорить такие вещи, особенно здесь и сейчас, означает лишний раз испытывать судьбу на прочность, как говорится, провоцировать ее на неприятности.

– Да перестаньте вы!
– Я подпрыгнул от испуга, не узнав Кольку, настолько изменился его голос.
– Будете препираться, я щас домой пойду.

– Я тоже.
– Плаксиво протянул Кузька.
– Я тоже домой пойду...

– Мы все домой пойдем.
– Чужим от волнения голосом сказал я. На миг мне почудилось, будто кто-то произнес мои слова вместо меня.

Наступила неестественная тишина. Я слышал, как шумела и булькала в трубах вода, а где-то далеко-далеко, едва слышно хохотала Деф.

– Леха, это ты, что ли?
– С дрожью в голосе проговорил Пашка.

Я прокашлялся.

– Ну, я, разумеется. Кто же еще?

Послышались вздохи облегчения.

– Показывай свою дыру, и пойдем отсюда.
– Агрессивно произнесла Настя.
– Сколько можно сидеть в этой выгребной яме.

– Это не выгребная яма!
– Обиженно завопил Пашка-диггер.
– Это сеть городских подземных коммуникаций! Имеющая, между прочим, особо значимое стратегическое значение!

Стены завибрировали от нарастающего гула. Мы присели. "Обвал!" Молнией проскочило у меня в голове. "Доорался, совсем как я тогда, в челноке! Меня-то Деф спасет, а как остальные?"

– Обвал!
– Закричал я.
– Спасайся, кто может!

Кто-то куда-то побежал, с грохотом свалился и предсмертно завизжал. Крик подхватили на разные голоса. Гул постепенно затих. Пронесло. Я выглянул из-за трубы и увидел белые от ужаса глаза Пашки.

– Психи.
– Дрожащим голосом сказал он.
– Это самосвал проехал. Правда, непонятно, почему его так хорошо слышно на этой глубине. Наверное, звук по трубам прошел.

Смех в моей голове зазвучал как-то по-особенному подленько. Я насупился, поняв, откуда несостоявшийся обвал родом.

– Сам ты самосвал.
– Возразил вылезший невесть откуда Колька.
– Ты крик слышал?

– Думаете, съели?!
– Ужаснулся я.

Мне вспомнились виденные фильмы ужасов, все два. Именно так один за другим гибли их герои, лишь изредка успевая издать предсмертный крик.

– Кого еще съели? Вы спятили, что ли?
– Возмутилась Настя.

– Вообще-то.
– Я прокашлялся.
– Я думал, съели тебя.

– Нет, Леха, - с угрозой начала Настя, взвешивая в руке фонарь.
– Я, конечно, знала, что ты придурок. Но до такой...

– Тихо!
– Вдруг заорал Колька.
– Тихо! Слушайте!

У меня вновь душа ушла в пятки. В наставшей тишине я расслышал хрюканье и стоны Деф. Похоже, смеяться она уже не могла.

– Никто из нас не выйдет отсюда.
– Замогильным голосом произнес я ключевую фразу всех ужастиков и с запозданием вспомнил, что произносила ее, как правило, следующая жертва.