– Они все это время прощупывали почву. Теперь они знают, как мы её охраняем и кто с ней рядом. На приеме им нет смысла нападать, там будут почти все высшие дантары и море охраны. Они сделают это, когда мы меньше всего будем готовы, - ответил жене Киллиан.

– Ты прав, - ответила леди Бертра, - они будут ждать более подходя-щего момента.

– Простите, но я бы хотел поговорить с Лив наедине, - встал из-за стола Маркус и протянул мне руку.

Мы вышли во двор и, отойдя на небольшое расстояние от кухни, остановились.

– Ты ощущала только мои эмоции или еще кого-либо?

– Только твои, - ответила я.

– Сила растет, но пока я не хочу, чтобы об этом знал кто-то кроме меня, хорошо?

– Почему?

– Я ни в чем сейчас не уверен, но единицы были в курсе, что ты в Эуриэле и сегодня поедешь в этот центр. Либо они следят за нами уже достаточно давно, либо нас кто-то сдал.

Мне стало некомфортно от того, что его окружение могло нас пре-дать.

– Нельзя все-таки перенести прием?
– мягко спросила я у него.

– Наоборот, твоя способность может нам очень помочь, постарайся почувствовать эмоции у присутствующих там. И говори мне, если ощутишь что-то плохое, я буду все время рядом.

– Мне сложно ей управлять, - ответила я ему, - никогда не знаю, как она проявится и в какой момент.

– Эмоции. Твоя сила напрямую связана с твоими эмоциями. Попробуй не мыслить, а обратиться к ней чувствами. Давай, прямо сейчас, просканируй, что у меня внутри.

Я замерла, не зная даже с чего начать. Легче было, когда все происходило автоматически, чем пытаться сделать то, о чем понятия не имеешь. Несколько минут напряженного молчания, ни к каким успехам не привели. Тут Маркус протянул руку и дотронулся до моей шеи кончиками пальцев. Я вздрогнула, но не оттолкнула.

– Задействуй эмоции, - хрипло проговорил он.

Мне тут же начало казаться, что ночь слишком жаркая, что он стоит слишком близко, что его пальцы опалили огнем мою кожу, и я совсем не хочу, чтобы он их убирал. Медленно внутри меня разрасталась сила, за-полняя собой каждую клеточку моего существа. Не до конца понимая, что делаю, я толкнула её навстречу Маркусу, уткнулась в его барьер, невидимый, но теперь мною осязаемый и прошла дальше.

А за ним меня ждала настолько сумбурная смесь чувств, безгранич-ных и поглощающих, что на миг я запуталась какие эмоции его, а какие мои. Здесь была вязкая и тягучая вина, перемешанная с болью, было лю-бопытство и волнение. Иногда попадались остатки гнева, смягченные тревогой, но больше всего я ощущала пылающее, нетерпеливое, ничем не прикрытое вожделение, граничащее с острой почти первобытной страстью.

Я сделала шаг ближе, и они накрыли меня с головой. Ощущения ослепляющего желания. Маркус притянул меня и накрыл губы поцелуем. Требовательным, почти болезненным, словно стремился осушить. Я зате-рялась в эмоциях. Его или своих, было не важно, на первый план вышла сила, которая нырнула в него как в омут и переплетаясь с ним, создала нерушимый тандем мощи. Вокруг нас заискрился воздух, и частички пепла оседали на землю, завороженным танцем.

Он приподнял меня выше, а я обхватила его ногами, прижавшись как можно плотнее. Это движение заставило его почти зарычать и, впечатав меня в стену, он перевоплотился на моих глазах во вторую ипостась. Я застонала, потому что терпеть желание, разгоревшееся внизу живота, становилось все сложнее. Его крылья укрыли нас мягким щитом, заслонив от магических ночников, летающих по двору. Он в нетерпении дернул мою рубашку, жалобно треснувшую по швам, и коснулся голой кожи. Перебирая пальцами, удивительно нежно он дотронулся до, затвердевших от возбуждения сосков.

– Маркус, - умоляюще прошептала я.

Его рука направилась ниже, оставив на животе горящие полосы. За всей гаммой наших перепачканных в друг друге чувств, я ощутила, как он наслаждается обладанием мной. Это опьяняло. На минуту Маркус убрал руку, отвлекая меня поцелуем, и тут же я почувствовала, как он резко входит, заполняя меня полностью. Все сжалось и внутри мы совпали как два пазла новой мозайки. Он зарычал и яростными толчками задвигался, а мой мир разделился на до и после. Оголенные нервы натянулись, испытывая мой предел. Я вонзила ногти в его спину и, поймав ритм, задвигалась с ним в унисон. Мускусный аромат его тела как наркотик впитывался в память, чтобы потом напоминать о пережитых моментах. Мы тонули в друг друге не оставляя и шанса на спасение ни одному из нас. Я задохнулась от нахлынувших волн оргазма, оставляя кровавые царапины на его теле. А следом ощутила пронизывающие его спазмы удовольствия, захлебнувшись во всей этой гамме безумия.

Медленно мир возвращался к привычным звукам и краскам вокруг нас. Маркус продолжал аккуратно поддерживать меня, уже перекинувшись в свой естественный облик. Я понимала, что совершила невероятную ошибку, но сейчас остатки удовольствия все еще плескались во мне, поэтому голос разума был заткнут и отправлен в ссылку до завтра. В его глазах плескалось золото, но больше я не ощущала его эмоций. Было интересно, что же чувствует он. Хотя для Маркуса я была, скорее всего, диковинкой, которую хотелось заполучить и попробовать, что он и сделал.

Попытавшись привести одежду более менее в опрятный вид, мы прошли в погруженный в темноту дом. Маленькими ночниками от входа нам подсветили путь на второй этаж к нашим комнатам. Но когда мы поднялись и остановились у одной двери, я раздраженно фыркнула. Очень предусмотрительно со стороны леди Бертры заселить нас на ночь в одно помещение. Они бы еще банер повесили и рекламу пустили, чтобы их крон-принц сразу обо всем узнал.

Маркус ухмыльнулся и пропустил меня первой. Естественно кровать тоже была одна. Вещи были безнадежно испорчены, я не представляла с каким лицом выйду завтра из комнаты в таком виде. Я легла на край кро-вати и предусмотрительно выложила подушками границу между нами. Он приподнял бровь, но ничего не произнес, ровно, как и не попытался нарушить это самую границу. Хотя если быть откровенной, где-то в душе мне немного этого хотелось.