– Ну что ты разревелась? – поинтересовался он, как ни в чем не бывало. Она не отвечала. Плечи Сакуры мелко дрожали. – Ты боишься, что мы не выберемся отсюда? Мы выберемся, – добавил Сасори, но успеха это не принесло. Сакура подобрала к груди колени, спрятав в них заплаканное лицо. Сасори лениво оттолкнулся от стены и присел рядом с куноичи на корточки. – Глупо плакать без причины, – сказал он и тронул ее за плечо, но Сакура отмахнулась от него и поднялась на ноги. Она медленно, не глядя на дорогу, пошла вперед. Сасори, пораженный тем, что его оттолкнули, догнал ее двумя резкими шагами и с силой рванул за руку. Сакура ахнула. Пальцы Сасори впились ей в плечи. Она в панике уперлась ладонями ему в грудь, пытаясь освободиться, но он был сильнее. Опьяняющее чувство победы ударило в голову. Она не имела права его отталкивать! Не сейчас! Сакура беспомощно дернулась и затихла. Сасори смотрел на нее, как на пойманную добычу. Она отстраненно подумала, что даже сейчас, когда он закипает изнутри, его руки все равно оставались холодными.

– Не смей вырываться, – угрожающе процедил Сасори сквозь зубы.

– Пусти, – взвизгнула она, чувствуя, как он сминает ее плечи, все ближе притягивая к себе. И в эту секунду Сакура ненавидела его. Ненавидела его насмешливую улыбку, ненавидела его злые прищуренные глаза. Сасори как-то ловко перехватил ее одной рукой, не потеряв преимущества. Им завладевало ощущение подавляющего превосходства. Сакура казалась такой хрупкой, не способной к малейшему сопротивлению. Кончики его пальцев обожгли холодом висок и поползли вниз, слегка задевая ресницы, оттуда по щеке, останавливаясь на её сомкнутых губах. Сакура осознала что дрожит, её страх смешался с поднимающимся откуда-то изнутри напряжением, когда Сасори болезненно зажал в нужных точках ее скулы, заставляя рот приоткрыться. Он хорошо знал это движение, потому что только так можно было заставить человека выпить яд. Сасори усмехнулся этой мысли. Ему нравилось ее нежное, лишенное острых правильных черт лицо, и особенно нравился её испуганный невинный взгляд. Палец скользнул в приоткрывшийся рот и зафиксировался, рискуя быть прикушенным. Но Сакура только судорожно вздохнула.

– Хочу, чтобы ты подчинилась, – хрипло прошептал он, склонившись уже над самым ее лицом. Сакура невольно вдохнула воздух, который он только что выдохнул. Силы совершенно покинули ее. И тогда Сасори вылился на нее наглым, мучительно медленным поцелуем. Он хотел не торопясь распробовать Сакуру на вкус, и ему это нравилось, нравилось то, какая она податливо сладкая. Его дыхание сделалось тяжелым и сбивчивым. Рука от лица плавно переместилась ей на затылок, впуталась в мягкие нежно-розовые волосы. И все изменилось. Теперь Сакура ненавидела саму себя. Ненавидела за то, что неспособна сопротивляться. Тело ныло от напряжения. Она всего на секунду позволила себе податься чуть вперед, отвечая на его поцелуй. Но потом что-то внутри нее восстало против этого. Что-то необъяснимое и в то же время правильное. Сасори сразу почувствовал, как она напряглась в его руках, вытянулась, словно струна, а затем отвернулась и дернулась. Это стоило ему усилий, но он все же позволил ей вырваться. Пощечина обожгла кожу, но разве это была боль по сравнению с тем, как он подавил свою собственную волю? Сасори вскинул голову, на его губах проступила насмешливая улыбка.

– Что, – протянул он, – я разве не угадал?

Сакура почувствовала, как у нее стал ком в горле. Сердце бешено колотилось. Сасори снова начал угрожающе надвигаться, и она попятилась назад, концентрируя в руке чакру, но заставить себя ударить его она не смогла. Поэтому она просто вжалась спиной в стену, когда Сасори навис над ней, упершись ладонями по обе стороны от ее лица. Сакура прерывисто выдохнула. Он более не касался ее, но она все равно чувствовала над собой насилие, потому что она могла отшвырнуть от себя кого угодно другого, а его не могла. Ей даже на мгновение стало страшно, что он больше никогда к ней не прикоснется. И Сакура истребила это едва мелькнувшее сожаление. Она гордо вздернула подбородок и посмотрела в его глаза. Сасори улыбался, но глаза оставались холодными.

– Я спрашиваю, – повторил он уже спокойным голосом, – я разве не угадал?

– Никогда, – медленно проговорила Сакура, – никогда больше не прикасайся ко мне.

Все ее тело протестующе взвыло, хотя она не выдала этого ни единым жестом. Уголки губ Сасори растянулись в еще более уверенной улыбке, но она стала неискренне механической. Его рваная челка отбрасывала на лицо длинные темные тени, так, что глаза только поблескивали из темноты. Сакура чувствовала, как он напряжен, как он совершает над собой усилие. Бледная рука снова потянулась к ее щеке, но, так и не коснувшись, опала. Он молча отступал, как-то покачнувшись, сделал один шаг назад, а затем еще один. И, в конце концов, Сакуре стало холодно и больно.

====== Глава 13. Разрушенные иллюзии ======

Тоби ненавидел кочки. Искренне и на полном серьезе. Одну такую кочку он пинал целых пять минут, пока не ушиб ногу так сильно, что не смог на нее наступать. Кочки специально вырастают, когда кому-то нужно добежать вовремя. А ему очень нужно было. Нужно было как никогда. И он не успел. Потому что спотыкался и снова вставал, и бежал со всех ног, но все равно недостаточно быстро. Недостаточно. Это все была его вина. Он съежился, сидя на земле, накрыв руками голову, как будто прячась от удара.

– Эй, – кто-то легонько тронул его за плечо. – Поговори со мной. Как тебя зовут?

– Тоби, – ответил он в рукав так, что невозможно было разобрать. Рука на его плече легла уверенней и попыталась его немного растормошить. Он поднял голову, разглядывая свою хрупкую собеседницу. Она была невероятно красива. Тоби так редко видел лица, в которых не было зла. А в ее лице он читал твердость духа, решительность, даже грубость, но больше всего в нем было доброты. Бледная кожа, темные густые ресницы, длинные каштановые волосы. Они были распущены, хотя девушка явно пыталась сплести их в косу, и с одной стороны отдельные пряди все еще немного переплетались. Ее большие карие глаза и кожа вокруг них были красными от слез, но это не делало ее менее прекрасной. Девушка села рядом с ним на землю, скрестив ноги в позу лотоса.

– Меня зовут Тен-Тен, – сказала она мягко, – а тебя? Скажи по громче.

– Меня зовут Тоби, – ответил он.

– Расскажешь мне немного о себе? – попросила девушка.

– Я фокусник… – произнес он, немного запинаясь. – Раньше я выступал в цирке.

– Правда? – удивилась Тен-Тен. – И что это были за фокусы?

Тоби тяжело вздохнул. Ему было грустно и каждому слову приходилось пробиваться сквозь комок в горле. А эта тема была еще и позорной.

– Это не были настоящие фокусы, – сказал он. – Я шарлатан.