Они обе осмотрели комнаты, но никаких изменений не заметили. Замок был цел и работал исправно.

Кате, приходившей раньше Андрея, она ничего не сказала, а рассказала после ужина. Больше всех встревожилась Катя, увязав посещение квартиры с отцом.

– Ему нужно что-то узнать в нашем компьютере, - предположила она.
– Я сейчас попробую узнать, что именно.

– Я, кажется, знаю, зачем они приезжали на микроавтобусе, - сказал Андрей.

Он вышел из-за стола и стал оглядывать кухню, как будто впервые оказался в ней. Увидев, что они вопросительно за ним наблюдают, он попросил их заняться своими делами и не мешать ему.

Выйдя вслед за ними, он принес из лоджии складную лестницу и забормотал:

– Видео здесь им ни к чему, здесь главное разговор всех троих. А это значит, запрятать нужно подальше, куда мы не заглядываем годами. К его удивлению, он обнаружил жучок не в люстре и не в рельсах гардин, а под столом в одной из расщелин крепления ножек. Будучи уверенным, что его прослушивают, он хотел было поиздеваться над ними, но люди они были подневольные, и просто отключил жучок.

В коридоре, являвшимся одновременно и прихожей, по его мнению, был смысл, установить видеожучок, чтобы знать, кто пришел. Он не ошибся. Видеожучок он отыскал в вазе с бумажными цветами, стоявшей наверху стенки для одежды уже лет десять.

Из прихожей он прошел в свою с Катей спальню, где решаются все основные вопросы. Так как они решаются в основном в темноте, то в установке здесь видиожучка смысла он не видел. Отца, например, могло интересовать, собираются ли они расписываться, если да, то когда будут подавать заявление в загс и когда хотят сыграть свадьбу, или как дела у Кати с учебой, у Андрея с работой, на что живут, помогает ли Кате мать. Мажоров не могло не интересовать, кто еще хочет пригласить его на телевидение, на радио или в газету.

Жучок в спальне был запрятан в одной из венецианских масок. Женщинам он показал и то и другое, предварительно их отключив.

Андрей все больше влюблялся в Катю. У него были любови до нее, но в основном сексуальной направленности, точнее, влечения. Он увязывал любовь с хотением ее: чем больше хотел, тем больше любил. Но через какое-то время появлялась другая, которая была еще желаннее, соответственно, и более любимой. Да и они, как ему казалось, думали также и не были новичками в сексе, а некоторые уже были в нем профессионалками. Они были продуктом властвовавшей в России сексуальной революции, начинавшейся чуть ли ни в начальных классах и закалявшей учеников к выпуску из школы. Андрей не был исключением, хотя и не усердствовал, как другие, даже считался скромным. Самой первой его любовью была румянощекая девочка из его класса, долгое время не спускавшая с него больших зеленых глаз. В седьмом классе она заболела и попросила его по телефону привезти памятку по химии, которую она потеряла. Он завез по дороге из школы. Она открыла дверь в прозрачной выше колен сорочке и вернулась в кровать. Он успел увидеть крохотные соски на маленькой груди и темный бугорок внизу,. а когда шел а ней, - овальную попку с разрезом посередине. В спальне по телевизору показывали порнофильм, Их он уже видел, знал, что, куда и как, к тому же всем заправляла она, имея опыт, и у них все получилось. Конечно, не как на экране, но тоже неплохо. Почему-то ему больше понравилось не концовка, а сам факт обладания женщиной, чувствуя себя мужчиной. По дороге домой, куда он летел на крыльях, он вспомнил, что забыл отдать ей памятку, хотел вернуться, но что-то его удержало. Больше она его не приглашала, ей нравилось, как он узнал, разнообразие. Это и остановило вспыхнувшую в нем к ней любовь и желание поиметь еще раз. Со второй его свел Валера. Потом были еще две похожие тоже школьные любови. Затем самая продолжительная была с ангельски красивой девочкой из соседней группы в колледже, с которой он дружил все время учебы там вплоть до поступления в институт, и продолжал бы, если бы случайно не наткнулся в интернете на ее фото в порно с тремя партнерами, среди которых больше всех усердствовал негр с огромным членом. Андрею она отдалась сразу, он был у нее, как и у всех до нее, не первый, толк в этом деле она уже знала, но от того, что вытворяли с ней одновременно трое с ее активным участием, он долго не мог придти в себя и с трудом заставил повидаться с ней еще раз. С собой он прихватил копию фото из интернета. Взглянув на него, то есть на фото, она пошла вся пятнами и вдруг спросила, усмехнувшись:

– А на какие шиши я, по-твоему, одевалась? Ты задавался этим вопросом? Ты подарил мне хотя бы одно недорогое платье? Сводил хоть раз в ресторан? Но я все равно тебя любила, именно потому, что ты не такой, как все. Любила и люблю и не хочу прерывать наши отношения.

От возникшей перед его глазами вида ее обработки спереди и сзади, в том числе скалившим лошадиные зубы негром, и ее залитого спермами лица, его чуть не вырвало. Да чтобы я после них полез в твою лоханку, чуть не сказал он и ушел, не попрощавшись. Она звонила ему дважды на мобильник, но он отключал его. Один раз мать подала ему домашний телефон, назвав ее, он также отключил его. Он заставил себя забыть даже ее имя.

После нее он год ни с кем не встречался. С Леной его познакомила Валерина очередная подруга. С ней он переспал в первый же вечер и продолжал трахаться при каждом удобном случае до ухода в армию. Там он ее хотел до безумия и был уверен, что любил ее больше всех. Через месяц она к нему приехала, сведя ребят с ума, однако, после звонки от нее стали все реже и реже. Если бы не армия с ее разговорами о бабах и бессонными после них ночами, ни о какой настоящей любви к ней не было бы и речи.

А с Катей все получилось и продолжало происходить совсем по-другому. Хотение уступило удивлению, любованию, восхищению, причем больше не внешнему (все до нее были красивее), а душевному, все более возраставшему. Она стала его неотъемлемой частью и помощницей. Некоторые проблемы, над которыми он ломал голову, она решала мгновенно. Он был уверен, что она долго не сможет отвыкнуть от былой роскоши и все доступности, - она ни разу не высказала недовольства из-за отсутствия в доме, к примеру, того или иного электрического кухонного прибора, тренажеров, джакузи, дорогих шампуней, молча довольствовалась тем, что есть. И ела, что и все, без красной икры, не говоря черной. Нравилось ему и то, что обучал ее в постели он, а не она, как было до этого. А еще ему нравилось, что там с ней ему было удобнее, чем с высокими, каковыми были все до нее. Он так и не понял, почему длинные ноги считаются чуть ли ни основным критерием женской красоты. То, что в постели они только мешают, в этом сомнений у него не было. Ноги, на его взгляд, в первую очередь, должны быть стройными с привлекательными икрами, ляжками и ягодицами. А то у многих участниц конкурсов красоты, которым подражали все без исключения его знакомые девушки, толщина ног внизу и вверху была почти одинаковая, отчего ноги походили на букву П. Нередко ему встречались пары в обтянутых джинсах, глядя на которые сзади, он не мог угадать, кто из них он, и кто она, и иногда ошибался. В этом смысле фигуру Кати он считал идеальной: сильные стройные ножки, конусные ляжки, переходящие в круглую попку, плечи уже зада, как и положено у нормальных женщин. Ну и полукруги литых грудей, не то, что у его бывших худосочных, еще не успевших увеличить груди силиконом, красоток.

Иногда, абстрагируясь от себя, глядя как бы со стороны и глазами другого человека, он пытался понять, что заставило ее променять абсолютно шикарную жизнь с идеальными условиями на его халупу, толкаться в метро и троллейбусе, начать забывать вкус деликатесов и привыкать к еде, о которой не имела представления, иными словами, променять королевскую жизнь на нищенскую. Однажды она сказала:

– Знаешь, если раньше я старалась как можно позднее приходить домой, то сейчас не дождусь, когда войду в эту квартиру, все время думаю, как тут наш Филька один, и безумно радуюсь, когда он прыгает вокруг меня. И так же, как он, жду твоего прихода, только что не прыгаю, а терпеливо жду, когда ты меня обнимешь и поцелуешь. Знаешь, заниматься я стала упорнее, горю желанием скорее защитить диплом и начать получать зарплату, может, тогда и Полина Сергеевна сможет не работать, а будет сидеть с нашим ребенком. Я все чаще о нем думаю. Вот только не решу, кого хочу больше. Наверное, все-таки сына, как-никак хозяевами жизни являются все-таки мужики.

Андрей вдруг отчетливо представил двухлетнего будущего сына, улыбнулся и сказал:

– Я тоже не против сына. И дочки тоже. А лучше двоих.

Глава пятая

Катя застала Полину в слезах и выяснила, что из Донецка звонила сестра мужа Аня и сказала, что ее папу убило насмерть во время обстрела украинцами, а маме оторвало обе ноги, и врачи борются за ее жизнь. Она не знала, как сказать об этом сыну, он много раз к ним ездил и очень любил их. Муж и сын Ани воюют в ополчении, у сына двое малолетних детей.