Интересно, что будет, если нырнуть в видения не дожидаясь волны? Может ее пронесет над? Или она колыхнет, ударит по мозгам, но уже не так сильно?

Очень интересно.

И можно ли управлять ветрогоном, видя мир иначе?

Это тоже стоило проверить. Не сейчас, конечно, еще на тренировках. Но тогда не догадался, а теперь выбора нет.

— И будь что будет.

Тэдэр глубоко вдохнул, стараясь стать спокойным-спокойным. Выдохнул и прищурил на мгновенье глаза, чтобы широко их открыв увидеть мир другим.

Серо-зеленая степь превратилась в море колышащегося тумана, расчерченное желтыми солнечными бликами. Кажется, тут близко под поверхностью вода, а еще в траве прячется много камней. Хвосты воздуха, тянущиеся за летящими впереди ветрогонами, стали видимыми, превратились в меняющийся морозный рисунок, почему-то трехмерный. Фигуры гонщиков окутались разноцветным сиянием. Ничего толком рассмотреть невозможно, далековато, но то, что у крайнего слева слишком много красного — нехорошо. Нельзя сидя на ветрогоне излучать злость. Обозленные люди способны наделать глупостей. Наверное это он пролетал сквозь столбы.

Столбы, кстати, стали невидимыми, но Тэдэр почему-то ощущал где они находятся.

— Теперь посмотрим, — сказал парень.

Ветрогоны всегда летят на заданной при старте высоте. Росказни о том, как кто-то посильнее разогнавшись перепрыгнул через соперников либо неправдивы, либо заканчиваются исключением героя из гонок за нарушение одного из основополагающих правил. Менять настройки высоты нельзя.

Вылетать за пределы трассы ограниченной столбами тоже нельзя, но наказание не столь сурово, всего лишь штрафные очки, которые при особом невезении могут превратиться в отставание от соперников, которых на самом деле перегнал.

А проскочить между ветрогонами не зацепив хвосты... Рисковано. Великие гонщики делать это умеют, а также они умеют сбивать хвостами желающих обогнать. А тут все новички. Один даже оказался неспособен проскочить между ветрогоном и краем трассы. И значит… Если нужна победа, то это выход, ведь Тэдэр видел мимо чего нужно пролететь.

Но сначала нужно дождаться волны и лишь потом думать, насколько честной будет такая победа.

Волна пришла только после пятидесятого круга, словно все это время не могла догнать. Ударила по голове, заставив пространство басовито бамкнуть, как огромный колокол. И умчалась куда-то дальше, словно преследуемый человечек перестал быть ей интересен.

Тэдэр даже разочаровался. Так готовился, столько думал и ничего в результате.

Лидеров он решил не обгонять. Они к тому времени успели столько раз вывалиться за пределы трассы, что их наверняка после подсчета штрафных баллов обойдет половина соперников.

А на финише Тэдэра поджидала целая делегация. Довольная-довольная. Даниил Лис сиял так, словно сумел сделать величайшую пакость в своей жизни, на фоне которой трехногие табуретки для проштрафившихся подчиненных заметно меркли. Малик спокойно улыбался и щурился на солнце. Его жена, вцепившаяся в мужнину руку с любопытством осматривалась и сияла такой улыбкой, что к ее ногам должны были уже начать падать все присутствующие мужчины. Яцуоми старательно изображал спокойствие. А Роман и Сато о чем-то тихо переговаривались и выглядели счастливыми людьми.

— Зараза, — сказал Тэдэр.

Кажется он понял чего эта подозрительно дружная компания изначально от него добивалась. Обучение, чтоб его.

— Ты обижаешься, — сказал Роман.

Тэдэр тихонько хмыкнул.

— Нельзя было иначе. Иначе бы оно заняло слишком много времени, — объяснил Яцуоми. — Тебя практически невозможно заставить сделать что-то сразу и правильно. Ты слишком много думаешь, выдумываешь себе непреодолимые проблемы, сомневаешься. А так, сделал, то что должен был, просто потому, что не знал, что именно это сделать необходимо.

— Что я сделал? — спросил Тэдэр.

Учителя его уже начали доставать. Малик увел свою жену любоваться планетой. У Даниила нашлись дела. А эти сидят и успокаивают, как ребенка. Ладно Роман, ему положено. Но у Яцуоми откуда такая забота?

— Научился не просто смотреть. Ты научился смотреть не застывая статуей и не прекращая заниматься чем-то не менее важным.

— Я и раньше умел, — сказал Тэдэр, вспомнив, как брел за переговорщиком к Малику.

— Нет, не умел. Ты мог, конечно, куда-то идти или что-то есть. Но более сложные действия тебя сразу же выбрасивыли из видения. Я проверял, — сказал Яцуоми.

— Проверял? — переспросил Тэдэр.

— Апельсином в тебя бросал, — объяснил азат. — А еще пытался заставить защищаться в спортзале. Но ты предпочитал получить по своей дурной голове и вырубиться.

— Ага, — вздохнул Тэдэр вспомнив эти эпизоды. — И что теперь?

— Продолжим обучение, — улыбнулся Роман.

— У тебя маловато времени до того, как придется покинуть Гловер ради турнэ возрожденной легенды, — добавил Яцуоми. — Нам нужно успеть научить тебя как можно большему. Хотя бы заставить понять как и что делается. Почему-то кажется, что оно тебе пригодится.