— Если ты откажешь первому мужчине, который приглашает, это значит, что у тебя нет настроения танцевать, и никто больше не предложит.

— Ага, я поняла, — никто раньше не приглашал меня на танец, сомневаюсь, что это будет проблемой, — что-то ещё?

Моя задница уже начала болеть из-за жёсткого стула, на котором приходилось сидеть, но я боялась повернуться и помять платье.

— Невежливо говорить о войне, политике и деньгах. Сплетни всегда безопасная тема.

Что? Сплетни? Это смешно. Я не стала ей напоминать, что не знаю ни одной сплетни.

— Я представлю тебя леди Поммерой, как только приедем. Скорее всего, она будет начинать танец, тебе надо будет следовать за ней, или любой другой танцующей парой, когда придёт время. Ей нравится кантри-дэнс, а значит, если гостям будет нравиться, она не упустит шотландские мотивы.

Я просто кивала всему, что она говорит, не понимая половины.

Ладно, кого я обманываю, ничего не понимаю вообще.

— Думаю, мы готовы! — сказала Эмили вскоре.

Моя горничная взяла маленькое зеркальце и передала его мне. Я увидела своё отражение и застыла от неожиданности.

Я… красивая. Мои волосы спадают красивыми локонами и закреплены жемчужными заколками.

Выгляжу… Вау. Я встала и уронила расческу, она покатилась по полу.

Я попыталась поднять её, но не смогла нагнуться, мешал корсет. Элиза присела и подняла её, будто ничего и не произошло.

Я улыбнулась и повернулась к Эмили. Сегодня всё будет по-другому. Я — другая. Я надела корсет, платье и перчатки, и мои туфли Прада… которые, правда, немного пообтрепались, но их почистили и натёрли до блеска, я еду на бал. Или на танцы. Эмили сказала, что бал это когда гостей больше пяти сотен.

Но я справлюсь. Я Ребекка. Умная, очаровательная и дружелюбная. Всем нравятся американки и истории, которые они могут рассказать. Я могу быть такой. Сегодня я такой буду.

Алекс сидел на стуле в маленькой комнатке возле входа, подпирая двери. Он не видел нас, просто смотрел на угасающие угли в камине, руки сложены на коленях.

Я остановилась в холле, воспользовавшись случаем, смотрела на него, уверена Эмили не упустит случая подшутить на этот счёт. Она псих, если думает, что я запала на Алекса. Стоит ему открыть рот, так чары сразу пропадают. И чем больше я узнаю о нём, тем больше его презираю. Судя по всему, ничто его не волнует — ни Эмили, ни его ребёнок, ни слуги.

Сегодня он променял кожаные ботинки на модные туфли и высокие носки. И я думаю, это выглядит отстойно. Серьёзно, эти носки ему до колен. Мне не видно как выглядит пиджак, но он сочетается с его синими штанами, даже стоя позади, я знаю — ему идёт этот наряд. Сидит как влитой. Ужасно, что с такой внешностью личность он отвратительная.

Заметив нас, Алекс встал и отошёл от камина. Теперь, когда он стоит ко мне лицом, я вижу, что на нём один из белых шейных платков, он завязан так затейливо, что полностью скрывает его шею. Жилет синий и покрыт серебристым орнаментом, пуговицы и обувь начищены до блеска.

Но что приковывает моё внимание — его лицо. Волевой подбородок и горящие глаза. Его шаги уверенные и целеустремленные, и до того как я успеваю сделать вдох — он уже стоит напротив нас.

— Добрый вечер, — он поклонился.

Мы с Эмили сделали реверанс.

— Вечер, — ответила она.

— Вечер, — сказала и я, подумав, что повторять это было неуместно.

— Мы готовы? Ландо уже ждёт.

Он подчеркнул это, будто из-за нас мы теперь опаздываем. Пофиг.

Эмили кивнула, и я повторила за ней.

Я заметила, что они никогда не называют экипажи просто «экипаж», у каждого своё специфическое название. Уверена, чем больше у вас экипажей, тем вы богаче. Эмили однажды сказала, что граф Порт не может позволить себе «содержать экипаж» из-за увлечения азартными играми, как будто это трагедия.

Думаю раз у Алекса где-то восемь различных экипажей, он довольно богат. Так же моё мнение по поводу слуг было весьма и весьма ошибочным — в данный момент я пришла к выводу, что их минимум сорок человек. Максимум пятьдесят.

Интересно, хоть кому-то из них положены нормальные выходные?

Пока мы шли к парадному входу, Эмили делала всё возможное, чтобы засмущать меня.

— Я одолжила Ребекке платье. Разве она не чудесно выглядит?

Боже, правда? Так и сказала? Понятия не имею, почему она не ненавидит его, ведь ему действительно всё равно.

Его выражение лица невозмутимо-пустое всё это время, что я его знаю, он повернулся, и его пронзительные зелёные глаза смотрели как будто сквозь меня. Я смотрела в ответ, хотя мои щёки начали пылать, а потом и всё лицо покраснело как помидор. Это слишком для моей светлой кожи.