Как только я сказала это, то сразу пожалела об этом. Эмили такая хорошая, а вот она я — вру ей прямо в лицо снова и снова. Предаю её доверие, прикинувшись подругой.

Но, даже зная, что она дружит с Ребеккой, я вроде как чувствовала что мы тоже друзья. Было в ней что-то, из-за чего я могу ей доверять, даже с учётом того что сама я не заслуживаю доверия.

Вот тогда плотину и прорвало. Она пару раз моргнула, но слёзы всё текли, оставляя блестящие солёные следы на её идеально круглых щёчках.

— Я никогда не смогу полюбить его. Он чёрствый и грубый. Он старше меня на тридцать лет, — сказала она дрожащим голосом.

На тридцать? Да он древний!

У меня упала челюсть, и я уставилась на неё. Она бросила вилку и взяла салфетку, чтобы вытереть глаза. Будто её счастливый фасад пошёл трещинами, и я подумала, что он сейчас рухнет.

— Твой отец знает о твоих чувствах?

Она кивнула.

— Да, я умоляла его отказаться, но он непоколебим. Думаю, он устал от моих призывов и потому отправил меня на два месяца в Харксбери. Хочет, чтобы я вернулась домой, смирившись с его решением.

Это неправильно по всем параметрам. Я даже не знаю с чего начать, так много слов в голове. Но всё какое-то глупое и неподходящее.

1815 год облажался. Сначала тайная дочка Алекса… теперь организованный брак? Может ли стать ещё запутаннее?

Я приземлилась прямиком в «Англия Времён Регенства: 90210». Драмы столько же, гламура поменьше.

Эмили вытерла нос салфеткой и глубоко вздохнула.

— Я была так рада видеть тебя, когда ты приехала. Ты такая умная и независимая, я подумала, что то, что ты приехала раньше это как подарок. Ты мой дорогой друг, Ребекка. Ты должна мне помочь.

О, вау, теперь я еще больше чувствую себя скотиной. Настоящая Ребекка, должно быть великолепна и знала бы, что сказать в такой ситуации. Она бы придумала тысячу выходов из сложного положения Эмили и вернула бы ей свободу.

Я вижу это по лицу Эмили. Она смотрит на меня с такой надеждой, будто я всё исправлю.

Она не хочет ничего общего иметь с этим Денвортом, или как его там. И я поняла в этот самый момент, чтобы я не сделала, я должна ей помочь. Я ей обязана.

Это то, что сделала бы Ребекка. Так что мой долг сделать так же.

Стоп — что если так и должно быть? Может это и есть причина моего появления в этом мире? Моя миссия — разрушить брак Эмили? Моё предназначение? Не просто так же меня приняли за Ребекку.

И если я смогу это сделать, может, так я вернусь обратно. А если нет, то ладно, попробую что-то другое.

Должна же быть причина того почему человек из 21 столетия застрял в 1815 году, верно? Если так, я могу использовать свои современные взгляды и исправить несколько вещей.

— Не волнуйся, Эмили. Я помогу тебе. Мы расторгнем твою помолвку.

Понятия не имею, что я делаю. Не знаю, как помочь.

Но знаю, что обязана это сделать. И сначала разработаю план.

Сейчас же.

Я в раю. Ладно, так близко к раю, насколько это возможно в 1815 году. После того как восемь слуг, ведро за ведром, приносили горячую воду в мою комнату, теперь тут целая ванная великолепной тёплой воды, в которой я могу отмокнуть. И я не вылезу, пока не замёрзну, и моя кожа не сморщится.

Тут какое-то надушенное масло в воде и если раньше я не верила в ароматерапию, то теперь верю. Впервые за последние сорок восемь часов я смогла расслабиться.

Так как я не смогла пойти в клуб с Энджелой, Мэнди и Саммер, попробую компенсировать это сейчас. В стиле регентства, на танцах у Поммероя. Приоденусь и буду флиртовать с горячими парнями, наслаждаться жизнью.

Когда вода стала слишком холодной, я вылезла и надела хлопковую ночную рубашку, которую мне принесла служанка. Эмили настаивала, чтобы мы вместе готовились к танцам, что само по себе отличная идея — мне и правда нужна помощь, чтобы выяснить, что нужно надеть по такому случаю.

Меня даже на выпускной никогда не приглашали. Сегодня я первый раз в жизни смогу потанцевать с парнем. Безумие. Пришлось пропутешествовать на двести лет назад, чтобы пойти на чертовы танцы.

Но пофиг. Я собираюсь насладиться этим и танцевать всю ночь напролёт, даже если на мне будет нелепый наряд, и там будет играть незнакомая музыка.

Я потянула за шнурок на стене. Скорее всего, он где-то соединён с колокольчиком и сообщит Элизе, что она мне нужна. Я не слышу его, но могу предположить, что он звенит где-то далеко. Помнится, Эмили однажды назвала это «под лестницей», но понятия не имею, про которую из лестниц она говорила.