У меня челюсть отвисла. Может ли быть такое? Что я ошибалась во всём?

Я вздохнула. Я не сделала ничего хорошего в 1815. Ничего. И судила Алекса за тот комментарий всё это время.

— Значит, Алекс не имел в виду, что я недостаточно хороша?

Эмили засмеялась.

— О, Боже, нет! Ты же его гостья, как он может говорить такое?

— Ох… Но потом Алекс сказал, что будет танцевать со мной только потому, что люди этого ждут. Так как я его гостья и таков долг. Вёл себя будто это какое-то рутинное занятие.

Эмили откровенно потешалась.

— В Харксбери в своё время были сотни гостей, но танцевал он только с тобой.

— Ох.

Я уставилась на свои руки, приложив максимум усилий, чтобы не улыбаться, но проиграла.

Алекс танцевал со мной, потому что сам хотел этого. А не потому что должен был.

Неужели я ошибалась?

— Что ж, теперь я всё испортила окончательно, — я замолчала. Не думаю, что смогу рассказать о нелепом поцелуе, — Алекс точно решил, что я придурочная.

Эмили приподняла бровь. Не знаю, задумалась она о том, что происходит между нами или что значит слово «придурочная».

— Не думаю, что он так считает.

Хотелось бы ей верить. Но я-то знаю — Алекс никогда больше не захочет поцеловать меня.

Не имеет значения, как сильно мне бы этого хотелось.

Всего час спустя служанка зашла ко мне в комнату. И, когда она сказала, что герцог приглашает меня присоединиться к его конной прогулке, я вскочила в вихре эмоций. Поверить не могу что Алекс всё ещё хочет проводить со мной время, после того как я сбежала.

Что происходит между нами? Почему я так отчаянно хочу, чтобы что-то происходило? Хоть он и не тот парень, с которым стоит начинать отношения.

Я имею в виду да, хоть я и ошиблась с выводами о лорде Бриммоне и ребенке, но герцог все еще считает, что женщина не имеет прав лишь потому, что она женщина. Он думает, что положение женщин намного ниже положения мужчин в обществе.

И что хуже всего, я постоянно думаю о поцелуе. Чаще всего перед глазами прокручивается сцена, когда я отскакиваю и врезаюсь в стену. Снова и снова.

Когда я обошла дом, и Алекс обернулся поприветствовать меня, я сгорала от стыда. Не могу посмотреть на него. Мой взгляд бурил стремена, будто я собиралась с силами, чтобы вставить туда ногу.

Парень вообще скажет хоть что-то?

Он собирается просить прощения за то что… набросился с поцелуями? Может Алекс упомянет это… Если он начнет извиняться, то и я смогу извиниться. За свой побег. Это просто защитная реакция на резкую перемену событий.

Но Алекс ничего не сказал. Только подошёл и помог мне взобраться на лошадь. Я залезла с первой попытки и разложила юбки так, чтобы они прикрывали мои щиколотки. Закончив с этим, я снова взглянула на него, совсем позабыв, как естественно и легко герцог держится в седле.

Мы проезжали мимо конюшен, и я увидела одного из мальчишек-конюхов, он обучал другого как правильно изображать робота. Его голова и руки были сведены под немыслимым углом. Мне пришлось укусить себя за щёку, чтобы не рассмеяться, а Алекс удивлённо смотрел на них.

Приятно видеть его застигнутым врасплох. Таким он мне нравится. Даже хочется сделать что-то действительно безумное, чтобы увидеть это озадаченное выражение лица.

Мы миновали главный вход и сад, а затем направились к дороге. Двое конюхов скакали чуть издали, сопровождая нас, но я уже привыкла к ним. Не так уж это и странно. Видимо Алекс хотел посмотреть, как идут дела у местных фермеров или что-то в этом роде.

И судя по всему, путь предстоял не близкий. Я так облажалась. Пыталась задавить в зародыше свои чувства к нему, но теперь остаётся только признать. Я на него запала. Как это могло произойти? В этом же нет никакого смысла, если задуматься. Почему он мне нравится?

И, скорее всего, мне нужно рассказать ему правду о себе.

Все мои действия всегда омрачались ожиданием того как отреагируют Алекс и Эмили когда узнают что я совсем не Ребекка.

Откуда вообще берется надежда на то, что эти беззаботные дни будут продолжаться?

Плюс проселочной дороги в том, что мы можем ехать бок о бок. Когда мы вышли к ней, я как раз пришла к мысли, что ни на что в мире не променяла бы это время. Сейчас солнечно, но чуть прохладнее, чем в прошлый раз, так что я не потею как сумасшедшая.

— Если ты ослабишь поводья, она не будет так вгрызаться в них, — сказал Алекс, как только Харксбери скрылся за поворотом.

Я посмотрела на свою лошадку, которая буквально вгрызалась в металлическую штуку в своём рту. Звук был, будто ногтём по стеклу скребли, но мне не хотелось бросать свою фирменную хватку.