– Я понял, - перебил я женщину, и положил трубку.

Черт, Камилла! Что же ты творишь?

Обувшись, и накинув куртку, я бегом выбежал на улицу, лишь схватив ключи от машины.

«Боже, надеюсь, с ней ничего не успеет случиться» - молился я, заводя автомобиль.

19 глава. Все хорошо, что хорошо кончается

Вчера я приняла решение вести себя как взрослая, что от моего поступка могу пострадать не только я, но и Андрей. Он обещал найти способ помочь мне, не оставить, и я ему верила. Поэтому, когда в дверях квартиры появилась, одетая как всегда в строгий костюм, с неизменным пучком на голове, Людмила Кирилловна, я не закатила истерику, не бросилась бежать, а просто стояла в дверях комнаты с чемоданом и сумкой-почтальонкой на плече.

– Самойлова, пошли, - кивнула мне соцработник.

– Может, она хотя бы позавтракает?
– вмешался Андрей.

– Ничего, в приюте тоже есть завтрак.
– Женщина смерила его презрительным взглядом и отвернулась.

Тут мне захотелось заехать по лицу этой самодовольной сучки, даже кулаки сжались. Но посмотрев на Андрея, передумала. Незачем устраивать скандал: это лишь будет еще одним поводом набрать заветные "02". Я отсюда чувствовала, как у нее чесались руки это сделать.

Он и сам это прекрасно понимал, поэтому лишь скрестил руки на груди, и, прислонившись к косяку, продолжал наблюдать за моими сборами.

Я не хотела уходить. Я нещадно тянула время, разбираясь с замками, шнурками и застежками. Я почти задыхалась от боли, силы заканчивались, как и воздух в легких, поэтому лишь прошептав: «пока», - первая выскакиваю на лестничную площадку и - вниз по ступенькам.

Опомнилась только у машины. Холодный и по-утреннему морозный воздух проникает в легкие. Я даже толком не попрощалась с Андреем. Тоска снова накрывает с головой. Хотелось помчаться назад, преодолеть несколько пролетов лестницы и вернуться к нему, но я лишь оборачиваюсь, вглядываясь в пустые еще сонные окна многоэтажного дома. За одним из них стоит он. Я точно знаю, что он смотрит. Людмила Кирилловна села за руль, указывая мне на сиденье рядом с собой, но я, проигнорировав ее знак, кидаю чемодан и сумку на заднее и сажусь сама.

Женщина недовольно хмыкает, но на своем не настаивает. Машина заводится и медленно выезжает со двора. Я невидящим взглядом смотрю в окно, одним за другим прокручивая у себя в голове сцены последних месяцев. Сжатые в кулаки ладони, навернувшиеся на глаза слезы, зубы, стиснутые до скрипа.

Да, я, наверное, мазохиста, но я не могу это прекратить. Хочется кричать, но крика нет, мне кажется, что я просто онемела в один миг, без него.

– Ну, что Самойлова, нагулялась? – Голос соцработника вырывает меня в реальность.

Я вздрагиваю, но голову не поворачиваю.

– Знаю я таких, - продолжает женщина.
– Строят из себя примерных и невинных, а как дай волю так сразу…

Лицо женщины брезгливо скривилось:

– Ну, надеюсь, ты хорошо повеселилась. Теперь тебе долго веселиться не придется. И не надейся, твоему опекуну вернуть тебя не удастся.
– В голосе сквозит злорадство. – Жаль, что все не выяснилось до твоего шестнадцатилетия, тогда его еще можно было посадить, а так - только тебя забрать, да аннулировать опекунство.

Я закрываю глаза, словно от удара. Знать, что Андрея не посадят, большое облегчение, но слова женщины давят на больные точки, и я не выдерживаю:

– Почему Вам так нравится унижать людей?!

Соцработник вздрагивает, как от пощечины. Выражение ее глаз в отражении зеркала заднего вида становится злым.

– Унижать?! О нет! Просто такие наивные дурочки как ты думают, что нашли любовь на века, что они нужны этим взрослым дядечкам, которые просто поиграются с ними и выбросят, как ненужный мусор. А нам потом вытаскивай вот таких идиоток из петель и с крыш домов.

Было видно, что я задела непробиваемую Людмилу Кирилловну за живое, но выяснять подробности не хотелось, наоборот все внутри меня кипело от ярости:

– Он не такой!

– Ага, как же, - фыркнула женщина. – Думаешь, он поведет тебя под венец, и вы нарожаете с ним кучу красивых детишек? Очнись, девочка, это не любовный роман, и не сегодня-завтра он тебя забудет, или найдет себе другую симпатичную дурочку. Много их у вас по школе бегает?

Каждое слово женщины бьет по мне все сильнее. Я уже не сдерживаю ни злых слез, ни сжатых кулаков. Единственное чего мне хочется – это огреть ее чем–нибудь тяжелым и бежать. Бежать назад к нему, чтобы доказать, что она не права.

Автомобиль затормозил на перекрестке перед светофором. Меня по инерции бросило вперед. Я поморщилась и посмотрела по сторонам. Впереди тянулась небольшая пробка из автобусов, которые отъезжали от метро. Метро!

Все остальное происходило слишком быстро, чтобы я успела что-то обдумать. Схватив сумку, выскакиваю из машины, пока она не успела тронуться с места, и бегу ко входу в метро. Толпа спешащих на работу людей, играет мне на руку, и я проталкиваюсь сквозь нее, не обращая внимания на недовольные вскрики и ругань.