Квартира встретила меня запустением и оглушающей тишиной. Здесь когда-то жила счастливая семья, теперь все стало воспоминанием. Я стряхнула пыль и тут же закашлялась. Если я хочу здесь жить, нужно прибраться. Поставив чемодан в своей комнате и переодевшись, принялась за уборку.

Несколькочасовое оттирание полов и остальной мебели мешало думать, но вот уборка была закончена. Обед из купленной по дороге пачки фабричных пельменей готов. На часах было всего четыре часа дня. Я села за компьютер в кабинете родителей - свой ноутбук я оставила в квартире Андрея Владимировича.

Плейлист из «В контакте» спасал от тишины, но не от воспоминаний. Они бродили по комнатам, как призраки: сначала тусклые, но радостные, из детства. Мне было десять, когда родители купили эту квартиру. Какая же я была счастливая, выбирая обои и мебель для своей комнаты сама. Потом как калейдоскоп промелькнули редкие праздники в семейном кругу. На их смену пришли более поздние и менее приятные воспоминания: о побеге от гопников, о несчастной вечеринке. Тиски вокруг сердца сжимались с новой силой, захотелось заплакать, нет, завыть. Того и гляди, снова побегу в ванную за бритвой. Утренняя сцена перед зеркалом встала перед глазами. Я замотала головой, чтобы отогнать страшное виденье. Тишина вокруг стала зловещей, даже музыка не спасала.

Все-таки прав был Андрей Владимирович: одиночество сейчас не лучшее для меня, но бежать назад к нему, я не собиралась. Лучше уж сходить с ума тут в одиночестве, чем слушать, что "то, что между нами было - моя вина и его слабость. Ошибка, помутнение рассудка", – я не знала, какие эпитеты он еще найдет. Я не просила о любви. Я просто хотела быть рядом. Если ему этого не надо, ну и ладно, навязываться не буду. У меня был еще один человек, которому я была нужна.

Взяв трубку домашнего телефона и порадовавшись, что когда устраивала тут день рождения, оплатила все коммунальные услуги, а также антенну и телефон на несколько месяцев вперед, набрала номер подруги.

– Алло, - зазвучал ее голос в трубке.
– Камилла?

– Привет.

– Ты что, в своей квартире? Я офигела, когда увидела, что твой номер определился!
– удивленно защебетала Ирина. – Ты что, от Андрея Владимировича сбежала?

– Ну, почти, - уклончиво ответила я, улыбаясь этому водопаду вопросов от подруги.

– А мобильный твой где? – посерьёзнела Ира. – Я тебе ни вчера, ни сегодня дозвониться не могу.

– Потеряла.

– Камилла, что–то случилось?
– голос подруги из серьезного стал встревоженным.

– Ты сможешь прийти? – ответила я вопросом на вопрос.

Я сама не знала, смогу ли я Иришке все рассказать и надо ли вообще это делать. Я промолчала. Нет, подруге я доверяла, но рассказывать обо всем произошедшем в последние двадцать четыре часа, когда я сама сбита с толку, не хотелось. Да и, зная несколько любопытный характер подруги, понимала, что мне не избежать допроса с пристрастием.

– Ничего, - солгала я.

– Камилла, я тебя не первый год знаю, - Иришка мне не поверила. – Рассказывай!

– Да нечего рассказывать, - начала я злиться.

– Угу. В последнее время ты скрытная стала, совсем ничего не рассказываешь, - с обидой фыркнула Ира. – Я больше не твоя лучшая подруга?

Тут я ничего не могла возразить.

– Не говори глупости! Ирина, прости, - попыталась сгладить я разговор.

– Ну уж нет: либо ты мне сейчас все рассказываешь, либо я кладу трубку, - завелась подруга.

Когда Ирина захочет, она может быть упертой, как самый упрямый баран, и несгибаемой, как танк. Если я сейчас с ней рассорюсь, это будет апофеоз моей никчемной жизни.

– Я с Андреем Владимировичем поругалась, собрала вещи и ушла, - сказала я часть правды.

– А из-за чего?
– навострила ушки подруга.

– Долго объяснять, - вздохнула я, прекрасно понимая, что одной фразой не отделаюсь.

– Да ладно, времени у меня много… Ой, мама, привет, - поздоровалась Ирина с, видимо, только пришедшей с работы матерью. – Извини, мама пришла, я попозже позвоню.

– Ага, - ответила я, радуясь внезапной передышке.

В телефонной трубке запищало.

Может, действительно ей все рассказать? Мне нужно с кем-то поделиться, посоветоваться. Притом, что она единственный человек, которому я могу доверять, единственный близкий человек.