– Повезло?!
– гневно оборвала его Бланка.
– Вам повезло! Да вы с ума сошли!.. Боже милостивый! Как же так?.. Как мог Рикард... Как он мог?.. Он... Он...

Филипп обнял ее за плечи и притянул к себе, чтобы утешить, но тут Бланка, так же внезапно, как и взорвалась, взяла себя в руки и успокоилась.

– Прошу прощения, сударь, за мою несдержанность, - сказала она Эрнану.
– Но вы должны понять меня. Елена Иверо моя лучшая подруга, и я... я просто не могу поверить, что ее брат способен на такое... на такую мерзость. Он совсем спятил, он сумасшедший, он полностью потерял рассудок. Зачем, ну зачем ему убивать Жоанну? Что она ему сделала?.. Да, конечно, порой она поступала не совсем порядочно по отношению к нему, но разве это повод для убийства? Это...
– Бланка коснулась ладонью лба, словно желая убедиться, что у нее нет жара.
– Это похоже на какой-то жуткий кошмар!

– Да, - согласился Эрнан.
– Это самый настоящий кошмар. Но и это еще не все.

– А что еще?
– Бланка сложила руки на коленях. Ее бледное лицо не выказывало ровно никаких эмоций, взгляд был отрешенным.
– Говорите, граф, я готова услышать все, что угодно.

– Виконт пошел на это преступление ради денег.

– Что?!
– воскликнул Филипп.

Щека Бланки нервно дернулась.

– Не может быть!
– почти что простонала она.

– Он сам в этом признался. Граф Бискайский скупил у ростовщиков все его долговые обязательства - на восемьдесят тысяч скудо - и пообещал отдать их виконту после убийства княжны Жоанны.

– Но почему?
– произнес Филипп.
– Зачем графу Бискайскому убивать свою сестру?

Эрнан нахмурился и как-то странно поглядел на Бланку.

– Виконт Иверо сказал, что все, кому надлежит это знать, знают почему... Я тоже знаю - вернее, догадываюсь.

Брови Бланки поползли вверх.

– Вы знаете?! Но откуда? Кто вам сказал?

– Я сам догадался, сударыня. Обычно братья и сестры не стесняются нежничать друг с дружкой на людях - и это вполне естественно. Однако... Последние три недели я тщательнейшим образом следил за поведением вашего супруга и заметил одну характерную деталь: княжна Жоанна откровенно избегает брата - при всем том, что она очень привязана к нему, - и в присутствии посторонних держится с ним слишком уж сухо, с такой нарочитой официальностью, что это не может не вызвать подозрений. Простите за прямоту, моя принцесса, но я осмелюсь предположить, что госпожа Жоанна... э-э... является камнем преткновения в ваших отношениях с графом. Поэтому он решил избавиться от нее, видимо, в надежде, что со временем вы простите ему его прегрешение и помиритесь с ним.

– О чем это вы тол...
– начал было Филипп, как вдруг умолк на полуслове, челюсть его отвисла, а во взгляде появилось понимание, смешанное с изумлением.
– Черти полосатые! Значит, вот почему ты...

Бланка резко толкнула его локтем в бок.

– Замолчи! Сейчас же!
– Минуту она помолчала, пристально глядя Эрнану в глаза, затем произнесла: - Пожалуй, вы правы, граф. Я еще не знаю наверняка, но... Если бы Жоанна умерла, то со временем... Конечно, образцовой супружеской четой мы бы не стали... надеюсь, вы понимаете, что я имею в виду, - смущенно добавила Бланка и покосилась на Филиппа.
– Но как бы там ни было, боюсь, что в конце концов я бы смирилась с самим фактом моего замужества.

– А так ты еще не смирилась, - удовлетворенно констатировал Филипп.

– Нет, - решительно ответила Бланка.
– И теперь уже не смирюсь ни за что... Но сейчас не то время и не очень подходящие обстоятельства, чтобы детально обсуждать этот вопрос, Филипп. Прежде всего нам надо решить, что делать дальше.

– Поэтому я и обратился к вам, принцесса, - сказа Эрнан.
– Госпожи Маргариты в замке нет...

– Да ну!
– встревожился Филипп.
– Куда же она подевалась? А вдруг граф Бискайский запланировал на эту ночь оба убийства?

– В таком случае он прогадал. Этой ночью госпожа Маргарита находится в надежных руках. Она...
– Шатофьер осекся и быстро взглянул на Бланку. Она и граф Шампанский сейчас в усадьбе лесничего.

– Ага, понятно, - проговорил Филипп и тут же вскипел: - Так вы ей ничего не рассказали, идиоты?!

– То-то и оно, что нет. Когда мы уезжали, то не знали, что она там... то есть мы с Гастоном не знали, зато Симон знал. Он с графиней де Монтальбан... гм, оставим это. Одним словом, он видел в окно, как они подъехали к усадьбе и вошли в дом, но не счел нужным сообщать нам об этом до тех пор, пока мы не приехали в замок.

– Вот недотепа!

– Да нет, просто всю дорогу он дремал. Перед самым нашим отъездом я вытащил его тепленьким с постели и даже не потрудился как следует растормошить. Так что вина за все целиком лежит на мне.

В этот момент колокол на замковой башне гулко, но не очень громко пробил полночь.

– Остался ровно час, - сказала Бланка.
– Вы упоминали о неком сообщнике, господин граф...

– Которым вполне может оказаться ваш муж, сударыня.

– Даже так?!

– Во всяком случае виконт Иверо уверен, что его сообщником будет граф Бискайский.

– Но ведь он в Памплоне, - возразил Филипп.

– А что мешает ему приехать в Кастель-Бланко, сделать свое грязно дело и к утру вернуться во дворец? Ведь можно подстроить все так, что никто, кроме верных ему людей, не будет знать о его отсутствии.

– Думаешь, охрана замка куплена?

– О нет, вовсе нет. Однако хозяева замков имеют дурную привычку делать потайные ходы.

– На что ты намекаешь? Что граф Бискайский знает тайные ходы в замке Маргариты?

– Он знает тайные ходы в СВОЕМ замке. Восемь лет назад Кастель-Бланко принадлежал ему, и вряд ли он, расставаясь с ним не по доброй воле, сообщил некоторые секреты его новой хозяйке.