Шрифт:
Рутгер смахнул с кончика носа каплю пота. Откинул разблокированную решётку прочь, протиснулся в образовавшийся лаз. Посветил палочкой.
Казалось, его окунули головой в чан с дёгтем. Каких-то других аналогий не возникало.
Рутгер ступил ботинками на металлическое полотно коридора. Замер. Переступил на месте...
Ничего.
БАК не работал. Его остановили, так бессовестно прервав эксперимент!
Ну ничего, он им ещё покажет. Всем. Они узнают, какого это, враз лишиться смысла всей своей жизни! Десятилетий упорного труда, в течение которых он забивал на всё, что только можно, включая родную дочь!
«Папа?..»
Рутгер вздрогнул. Вгляделся во тьму, вставшую на пути непроглядной стеной. Вытянул руку, но так и не встретил препятствия.
– Анна?
«Папочка, мне страшно тут одной!»
Рутгер не понимал, действительно ли лопотание дочурки доносится из коридора, или же звук детского голоса – лишь плод его изнурённого работой воображения.
А почему, собственно, изнурённого?
– Анна... Но почему? Как ты тут очутилась?
«Здесь кругом темнота! Забери меня отсюда, папочка! Скорее!»
– Анна, не двигайся! Слышишь?! Я иду к тебе! Только оставайся на месте и говори со мной!
Рутгер понимал, что совершает глупость. Сознание утверждало чётко: Анна дома с Хелен, ждёт отца с работы, чтобы пожелал «спокойной ночи». То, что засело в конце коридора, за дверью очередного шлюза, внутри кольца БАК – это не его дочь! Это что-то страшное, прибывшее с той стороны. Из мира безумия и вечных мук. Из того хаоса, что некоторые из нас видят по ночам в кошмарах, пока разум временно отключен. Это была бездна, но Рутгер уже давно верил ей.
– Анна, ты меня слышишь? – то и дело повторял Рутгер, приближайся к последней черте. – Анна?!
«Дочь» молчала. Но ответа и не требовалось. Маршрут был построен, воля подчинена... дверь шлюза открыта.
Рутгер ступил в крохотный тамбур. Сглотнул и потянул на себя внутреннюю дверь... Створка неслышно отошла в сторону, а заряд палочки иссяк.
– Вот чёрт! – Рутгер вскинул руки перед собой, нервно переступил с ноги на ногу.
В голове всё вертелось. Мозг не знал, где право, где лево. Где пол, где потолок. В какой стороне находится спасительный выход, который совсем недавно был за спиной...
Рутгер почувствовал, что падает... и в этот момент что-то схватило его за руку.
Острое, обжигающее холодом, а ещё неимоверно сильное, способное, при желании, запросто раздробить кость.
«Ты не довёл эксперимент до конца! – полилась на мозг серная кислота. – Ты не выполнил предназначения, слизняк!»
Рутгер потерял дар речи. Только сейчас до него окончательно дошло, что он по-прежнему стоит в проёме внутренней двери, погрузив руки в непонятную тёмную субстанцию, которой заполнен туннель БАК. Стоит и не падает, потому что его держит за руку неведомая тварь, засевшая внутри этого сгустка... или облака... Непонятно, как и обозвать, чтобы передать истинный смысл увиденного.
– Чего тебе от меня нужно? – сказал Рутгер первое, что пришло на ум.
«Уже ничего!» – Мозг разрезало пополам; Рутгер перестал мыслить, как прежде.
Он не мог разговаривать сам с собой, подвергать факты сомнениям, анализировать – тварь что-то перестроила в его голове, установив самый настоящий примитивизм. Остались только повадки животного, и, повинуясь им, Рутгер выдернул руку.
В туннеле вспыхнули красные огни аварийных ламп – БАК перешёл на резервное питание от генераторов. Непонятного сгустка и след простыл.
Рутгер стоял, покачиваясь, и смотрел на посиневшую кисть с рассечённой на запястии кожей. Он чувствовал потребность бежать и поскорее спрятаться, потому что находиться в этом месте – опасно для жизни. А жизнь он теперь ценил превыше всего. Свою жизнь, так как в памяти не осталось и следа от жизни прежней.
Главный сидел на холме, недалеко от каверны детектора CNS и смотрел в направлении канувшей во мраке Женевы. В пальцах левой руки он сжимал наконец-то успокоившийся мобильник, в левой – переплёт старенькой Библии. О чём думал человек было доподлинно неизвестно...
Но вот он поднялся на ноги, отшвырнул телефон, прижал к груди Библию и прошептал:
– В начале было Слово, и Слово было у Бога, и Слово было Бог. Оно было в начале у Бога. Все чрез Него начало быть, и без Него ничто не начало быть, что начало быть. В Нем была жизнь, и жизнь была свет человеков. И свет во тьме светит, и тьма не объяла его... – Главный вздрогнул, окинул безумным взором тёмные небеса. – Бог знал суть вещей, оперируя материей. Он видел, чем пропитаны тьма и свет. Он мог подобрать нужные пропорции, чтобы установить повсюду порядок и логику. Человек же... – Прошелестел вздох, полный отчаяния. – Человек не ведает, что творит в своём стремлении познать непознанное, объять необъятное, увидеть запредельное... Им движет жажда открытия, причём неважно, какой ценой; тяга к разрушению и врождённое насилие! – Главный умолк. Потом заговорил снова: – Мало кто поймёт причину моего сегодняшнего бегства. Но бежал я вовсе не от кого-то. В первую очередь, я пытался скрыться от самого себя. Потому что и я, есть человек, – голова поникла, пальцы невольно разжались... а может и осознанно, так как не осталось надежды. – Вскоре побегут многие... Побегут все. Но скрыться от самих же себя – невозможно.