– Палыч, мы снаружи покурим, – пробасил один.

– Если спеленать надо будет, свисти, – усмехнулся второй.

– Ага, у тебя свисток-то есть? – заржал первый.

Саломатин смерил верзил презрительным взором.

– Клоуны. Вот и шли бы в цирк. Чего в полицию попёрлись, непонятно...

– Так почётно, Палыч. И медаль могут дать за отвагу.

– Другого тебе могут дать за отвагу. Причём такого и в таком количестве, что не унесёшь, – отбрехнулся Саломатин. – Давайте на улицу живо, я сейчас подойду.

С улицы послышался вой сирены. У первого верзилы зашипела рация.

– Чего там ещё? – занервничал Саломатин.

– Карету подали, – усмехнулся тот, что с рацией. – На въезде бойцы из МЧС стоят, не могут парковку объехать.

– Палыч, что за хрень? – заржал второй. – Десантура не появится?

Соломатин быстро глянул на Целтина.

– Сергеич, я всё понимаю – дружба дружбой, – но ответь мне честно, ради бога: ты точно ничего не учудил?

Целтин развёл руками, потом спохватился, понимая, что нужно этот балаган прекращать, сказал, стараясь не смотреть в глаза Саломатину:

– Женя на днях сделала замечание шпане.

– Шпане? – Саломатин прикрыл за верзилами дверь, оставив небольшую щёлку, принялся бегло так осматриваться, навязчиво продвигаясь вглубь квартиры.

– Да. Громко себя вели, банки пивные пинали – пара чуть в окно не залетела, – в общем, Жене пришлось припугнуть.

– И? – Соломатин уткнулся носом в грудь Целтину, тут же среагировал, как подобает: – Водичкой не угостишь? В горле всё пересохло, пока из дежурки бежал.

Целтин напрягся, но отступил – главное сейчас: не усугубить ситуацию. Нервировало то, что он по-прежнему не понимает, что происходит. Дикая Женя. Наряд ППС с утра. Противная лож, к которой он бог весть сколько лет не прибегал! А ещё. Ещё... Ещё он не мог сказать, сколько раз на пару с Женей упомянул имя всевышнего за последний час с небольшим. И когда они стали такими верующими – не понятно. Женя вообще была атеисткой. Так кто же тогда к ней приходил ночью?

Целтин почувствовал, как неприятно вспотели ладони.

– Ну так и при чём тут шпана? – не унимался Саломатин, водя носом по сторонам, как любопытный тукан.

– Это шутка просто, разве непонятно? – Женя вышла из-за ширмы, протянула оживившемуся участковому стакан. – Розыгрыш.

– О, Женёк, привет! – улыбнулся Саломатин. – Не важно выглядишь. С тобой всё в порядке?

Женя устало улыбнулась.

– Ночка выдалась не из лёгких. Завал у нас с Сергеем Сергеевичем. Рук не хватает.

– Ну да... – Саломатин с прищуром изучал Женино лицо. Под ноги, к счастью не смотрел, иначе бы заприметил следы крови, которую кто-то пытался спешно стереть.

Целтин напряжённо ждал. Саломатин – не дурак. Это только внешний вид такой придурковатый. Под лобной костью – ума палата. Расходуется только не всегда по назначению – в основном на кроссворды, – иначе ходить бы Палычу по штабному кабинету в генеральских пагонах, а не на ложные вызовы спозаранку бегать.

Стоп! А почему, собственно, на ложные?

Целтин сглотнул ком. За ворохом реальных проблем, он вчистую утратил суть происходящего. Никакой шпаны не было, наряд, напротив, был сейчас на пороге квартиры... а помимо наряда, вдобавок, скорая и пожарные. Кто-то ведь их всех вызвал, включая неугомонного Саломатина, который прямо сейчас стоит и дырявит Женю своими мышиными глазёнками, словно перед ним краюха вожделенного сыра.

Целтин чуть было не рассмеялся – ну конечно, как он мог забыть: ещё с момента знакомства Саломатин принялся хвостом виться вокруг Жени, желая подбить клинья. Старый тетерев, чёрт бы его побрал! Ну или непутёвый какаду – кому как больше нравится. Но ведь Женя не дура, она всё читает по глазам... а может и не только по глазам.

– В солярии перележала, – невозмутимо заявила Женя, отворачиваясь. – Если ко мне нет вопросов, я прилягу. Глаза болят, вы ведь видели, что с ними...

– Господи, эта штука настолько опасна?! – Саломатин оглянулся на Целтина; тот кивнул. – Подумать только... а нас всех адронным коллайдером пугают, мать их за одно место! Простите...

– Ваша вода, – Женя продолжала невозмутимо держать в вытянутой руке стакан, о котором Саломатин, видимо, забыл.

– Ах да, конечно! Спасибо, Женёк.

– Не за что. Я могу идти?

– Да-да, конечно! – Участковый залпом выдул стакан, протянул Целтину. – Значит, говорите, шутники завелись...

Целтин, со вздохом, развёл руками.

– Что ж, разберёмся, – Саломатин, не хотя, направился к выходу, то и дело оглядываясь на склонившуюся у монитора Женю. – Я осмотрю стену дом снаружи. Вы не возражаете?

– Нет, конечно.

– Писать будете?

– Что, простите?

Саломатин затормозил, обернувшись; Целтин чуть было на него не налетел.